Леди Солт мрачна, слоено в чем-то сомневается. Но широкое лицо Блейка расплывается в улыбке.
— Добро пожаловать, незнакомец, — произносит он и протягивает руку.
Я с облегчением пожимаю ее. В этот момент нет ни Гановера ни боли, ни печали. Только крепкое пожатие. Только рука поднимающая меня с песка
Они приходят на рассвете, гораздо быстрее, чем я предполагал: десять золотистых воздушных кораблей. Гул их пропеллеров перекрывает шум прибоя. Из-за решетки я наблюдаю их смертоносное, прекрасное приближение на фоне свинцово-серого неба и темно-синих волн. Все так, словно ко мне возвращаются мои дети. Если они не наделены милосердием, то лишь потому, что я ни разу не подумал о милосердии, когда создавал для них корпус, гондолу, топливо и шестерни.
Несколько часов спустя я сижу в главной каюте воздушного корабля «Вечный триумф». Каюта обставлена столами и стульями красного дерева. Блюдо с фруктами на возвышении. Телескоп на треножнике. Глобус. Запах нюхательного табака. Мы сидим у окна: леди Солт и я.
За нашими спинами слегка поднимаются и опускаются прямоугольные окна, за которыми проплывают скалы, холмы и небо. Я не смотрю вниз.
Капитан Эванс пытается поддерживать с нами светскую беседу. Ему пятьдесят. Тощий как палка. Глаза полуприкрыты веками, что придает ему скорбный вид. Я не совсем понимаю, что он говорит: не могу сосредоточиться. Я как будто окоченел. Ощущение такое, словно я нахожусь совсем не здесь.
Блейк настаивал на битве, в которой невозможно победить. Его поддержали почти все. Стоя у окна, я наблюдал, как сначала появились бомбы, а потом — войска. Не видел, но слышал, как умирал Блейк. Он проклинал их. Вопил непристойности. Его уход был нелегким. Подстреленный в ногу Шайвер со стонами уполз. Не знаю, удалось ли ему спастись.
Я вынуждал себя слушать.
У них был приказ брать меня живым. Приказ они выполнили. Нашли леди Солт с мясницким ножом в руках, но отвели на корабль, когда я сказал капитану, что не буду сопротивляться и сделаю все, как велено, если ей подарят жизнь.
Ее присутствие в каюте кажется чем-то неожиданным и ужасающим. Что она может испытывать? Думает ли, что я мог бы спасти Блейка, но не захотел?
Ее глаза сухи.
Она смотрит вперед.
В пустоту.
И не слышит, как капитан рассыпается в объяснениях, лести и угрозах.
— Ребекка, — зову я. — Ребекка.
Ответный шепот леди Солт включает в себя все, что мог ожидать главный инженер:
— Когда-нибудь я убью тебя и сбегу в море.
Я устало киваю и вновь прислушиваюсь к капитану, пытаясь понять смысл его слов.
Подо мной горит деревня. Как горят все деревни. Повсюду во времени и пространстве.
