Почетный караул - [19]

Далеко внизу, справа, растаяла в дымке серая гладь Мексиканского залива. Детали чернеющей суши постепенно пропадали, растворяясь в бесконечном смутном пространстве. Сплющенный край совсем было закатившегося багрового солнца стал снова подниматься над горизонтом. Стрелка переползла на восемь тысяч пятьсот, потом на девять тысяч. Каррикер что-то сказал вполголоса генералу, и тот кивнул. Прошло еще несколько минут; высотомер показывал десять тысяч футов. Гул двигателей все больше нарастал, но не равномерно, а как-то петляя: чуть спадал и вновь усиливался, опять спадал… Стрелка рывками, словно цепляясь за шкалу, подошла к одиннадцати тысячам и поползла дальше.

— Что-то ветер не утихает, — сказал генерал Бил. — Кислород у нас есть?

— Есть, но всего пять баллонов, — ответил Каррикер. — Он опустил руку под сиденье и повернул кран обогрева кабины на полную мощность.

— Самолет перегружен, — сказал генерал. — Двигатель перегревается. — Он повернулся к полковнику Россу. — Как самочувствие, судья? Не слишком высоко мы забрались?

— Нормально, — ответил полковник. Он посмотрел на капитана Хикса и лейтенанта Турк. Видно было, что Аманде не по себе. Приоткрыв рот и вытянув шею, она тщетно пыталась вздохнуть полной грудью. — Но выше, пожалуй, не стоит, — сказал полковник. — Вам-то с Бенни не привыкать, вы, может, и родились на аэростате, а мне нужен воздух, я уже не молод.

— Договорились, — добродушно отозвался генерал. — Ладно, пусть машина передохнет. — Он отдал штурвал от себя. Самолет слегка качнуло, громче завздыхали и запыхтели моторы, ритм убыстрился, сменилась тональность. — Так и идем все время против ветра, — проворчал генерал. — Прямо как чувствовал…

— Точно, — подтвердил Каррикер. Он взглянул на приборную доску. — Но держится машина неплохо.

Они негромко переговаривались, роняя небрежные замечания, уверенно и спокойно. Это был их мир, закрытый для непосвященных мир авиации.

— А ведь очень приличную машину состряпали, верно, Бенни? Тут где-то должна быть инструкция по эксплуатации.

— Вот, в боковом кармане.

— Давай посмотрим, какая там стоит максимальная крейсерская скорость. Думаю, можем немного прибавить. Хочется поспеть домой до темноты. Да еще этот ветер — видимо, ниже по трассе гроза.

Каррикер раскрыл инструкцию на нужной странице и передал генералу. Потом надел наушники, включил приемник и настроился на частоту Оканары.

— Так и есть, атмосферные помехи, — сказал он. — Уже, наверное, час как нет связи. Может, пойдем на снижение? — Он снял наушники. — Если не спустимся пониже, больше ста восьмидесяти не выжмем. И так температура головок двести пятьдесят. — Он постучал пальцем по стеклу прибора.

— Вас понял, — сказал генерал Бил. — Слушай, ты не поменяешься местами с капитаном, пока я не начал триммировать? Мне нужно с ним поговорить.

— Вас понял, — ответил Каррикер. Он перегнулся через спинку кресла к полковнику Россу. — Генерал хочет поговорить с капитаном, полковник. Скажите, чтобы он пересел на мое место. Только пусть идет первым — самолет и так на хвост завалился.

Край багряного солнечного диска вновь скрылся за горизонтом, и теперь они летели в мерцающем океане невесть откуда льющегося света. Впереди, почти на одном уровне с ними, в белесой пустоте, там, где она переходит в серую мглу, сияла яркая точка. Это была звезда, и, казалось, они давным-давно расстались с землей и уже много миль летят в межзвездном пространстве навстречу неведомым мирам.

Полковник Росс включил лампу на столике-планшете и придержал рукой разложенные бумаги, чтобы их не смахнули Хикс и Каррикер, когда будут меняться местами. С карандашом в руке он принялся читать проект приказа: Согласно инструкции 85-2 оканарской базы ВВС все офицеры, офицеры летно-подъемного состава и унтер-офицеры, прибывающие для прохождения временной службы согласно плану АБДИПа 0-336-3 (нормативы оценок действий средних бомбардировщиков Х-701) будут…

Глаза устали, он снял очки и протер стекла. В разреженном воздухе было трудно дышать. Взглянув на часы, полковник понял, что они здорово опаздывают — вряд ли удастся пообедать раньше девяти. Он достал трубку и хотел было закурить, но потом положил ее на столик — курить на такой высоте не стоит, голова закружится. Полковник вздохнул, снова надел очки и, мысленно приказав себе собраться — а за годы изучения права он приучился к строгой дисциплине, — заставил себя читать приказ дальше.

Речь шла о выделении на территории АБДИПа зданий для размещения офицеров, прибывающих на этой неделе, что его, собственно, не касалось, как и все прочие бумаги — вся эта текущая документация, копии донесений штаба ВВС, служебные инструкции, отчеты пяти административных отделов АБДИПа и штабных отделов. Вообще-то это была обязанность помощника командира по административным вопросам полковника Моубри — выуживать из потока бумаг информацию, которую обязательно нужно было довести до генерала, но Моубри с ней явно не справлялся.

Моубри — сморщенный, почти совсем седой, со смуглой, словно дубленой, кожей — был кадровый военный и ветеран ВВС, он начал летать тридцать с лишним лет назад еще у Уилберта Райта и закладывал первые виражи, распугивая коров на пастбищах в Огайо. Сейчас мало кто из них, получивших когда-то гражданский аттестат Международной федерации аэронавтики и звание военного летчика секции авиации, еще оставался в строю. Разве что Моубри да еще командующий ВВС.