Почетный академик Сталин и академик Марр - [6]
Lingua Adamica — это язык, на котором не только Бог общался с Адамом и Евой, но и Змей-искуситель совращал первую человеческую пару. Это значит, что даже высшая сила, создавшая человека, отказала всем, в том числе и себе самой, прямо вторгаться не только в сознание, но и в подсознание человека, предоставляя ему полную свободу во всех его хороших и дурных замыслах, тайных намерениях и поступках. Язык (какое бы ни давать ему определение) не только обеспечивает обмен мыслями, то есть общение между людьми, он является мощнейшим барьером, оберегающим от прямого вторжения в человеческую интимность, то есть в его мышление и подсознание. Благодаря языку люди не только объединяются в сообщества, но и отъединяются друг от друга как индивиды. Язык — богатейшее средство связи одного сознания с другим, средство, которое каждый волен использовать или нет. Так что сознание не только соединяется, но и отъединяется от других благодаря наличию языка. О благотворной изолирующей функции языка обычно не задумываются ни лингвисты, ни психологи, ни философы. Своей двойственной функцией язык поддерживает не только существование общества, но и внутреннюю целостность, самость человеческой особи, рождение личности. Для религиозного сознания изолирующая функция языка делает возможной духовно-интимную связь с Божеством, а для обыденного сознания — связь с совестью. Как истинная вера, так и совесть изначально молчаливы и неартикулируемы, но глубоко значимы. Безъязыковое мышление как высшую его форму допускает и выдающийся философ, лингвист и историк античной эстетики Лосев. В конце книги вернемся к обсуждению этого вопроса.
Вавилонское столпотворение, или Библейская версия происхождения языков-наций
Общечеловеческий «язык Адама» вместе с сыновьями Ноя: Симом, Хамом и Иафетом (Яфетом) пережил Всемирный потоп. От сыновей Ноя «населилась вся земля». Казалось бы, все было не так уж плохо до тех пор, пока люди (эта Каинова родня!) возгордились настолько, что решили встать вровень с Богом, для чего затеяли строительство Вавилонской башни. В русском переводе Ветхого Завета этот эпизод передан в драматической тональности:
«На всей земле был один язык и одно наречие . Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там… И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли .
И сошел Господь посмотреть город и башню, которые построили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык ; и вот что они начали делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их , так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню).
По сему дано ему: имя Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Быт. 11, 1–9).
Библейская история происхождения языков и наций интересна тем, что, во-первых, она уникальна (по моему мнению, даже Фрэзер не нашел для нее достаточно близких аналогий в мировом фольклоре), а во-вторых, она предлагает модель происхождения языков и наций по типу пирамиды, поставленной на острие. Долгое время люди чувствовали себя единой семьей, поскольку все вели свое происхождение от Адама и все говорили на адамическом языке. В результате третьего общечеловеческого грехопадения (первый — грех Адама и Евы, второй — Каиново братоубийство, и каждый раз это была разновидность греха — зависти!) >{4}, люди разделились по племенам и нациям, главным признаком которых стал этнический язык.
На первых порах, то есть в XIX веке, лингвистика использовала библейскую терминологию и очень скоро обнаружила, что некоторые языки, даже очень древние и мертвые или географически отдаленные, на самом деле близки друг к другу по грамматическому строю, по словарному составу, по корням слов или по созвучию (фонетике) и т. д. Так появилось представление о языковых семьях, то есть о языках, происшедших от одного корня, одного давнего предка, от праязыка. Довольно быстро определили семитическую семью языков, получившую название от праотца Сима, а по имени Хама пытались обосновать хамитскую группу языков, близкую к семитической. Но до языковой семьи, образованной от имени Яфета, дело толком не дошло, так как основное внимание европейские ученые сначала уделяли изучению западноевропейских языков. Выяснилось, что многие европейские языки очень близки к древнегреческому и латинскому языкам, а все они имеют общие черты с некоторыми языками Индии, Ирана и древнего скифского ареала. Так возникло представление об индогерманской семье языков, которую некоторые исследователи стали расширять до индоевропейской языковой семьи, имея в виду не только германские, романские, но и славянские и некоторые другие наречия. Но в целом Россия, как европейская, так и азиатская, включая Кавказ, была для лингвистов XIX века почти терра инкогнито. В конце XIX — начале ХХ века сложились российская филологическая и лингвистическая школы, в которых самые почетные места занимали А.А. Потебня, Ф.Ф. Фортунатов, А.Н. Веселовский, И.А. Бодуэн де Куртенэ, В.Р. Розен и др. Последний был одним из учителей Марра, а Бодуэн де Куртенэ оказал на него сильнейшее влияние. В 1901 году он опубликовал очень близкую ему по духу работу «О смешанном характере всех языков», укрепив Марра в одном из самых важных лингвистических тезисов
