Почетный академик Сталин и академик Марр - [4]
Действительно, историческая наука и историческое языкознание без труда рассеяли многие наивные убеждения, но до сих пор так и не сумели ответить на вопрос: что же было в начале? Сознательно или не вполне осознавая это, но большинство крупнейших лингвистов, от Вильгельма фон Гумбольдта (начало XIX века) и до Ноэма Хомского (конец ХХ века), как бы вторит Иоанну: вначале у человечества появилась фонетическая речь, то есть слово, что и явилось основным признаком и орудием разума, а это, в свою очередь, сделало возможным формирование подлинно человеческих сообществ. Способность к языку — едва ли не врожденная человеческая особенность. Но всегда были и иные мнения.
Аристотель, Вико, Кондорсе, Гердер, археологи, палеоантропологии и этнографы Нового времени, а за ними многие ученые-дарвинисты и Ф. Энгельс подчеркивали особую роль в становлении цивилизации, освобожденной для разумной деятельности руки человека. Так что же — божественное Слово или Дело сформировали человеческое мышление? А может быть, наоборот, просыпающийся человеческий разум сам изобрел слова, орудия труда и развил все остальные виды творчества? Известный в 20—30-х годах ХХ века интерпретатор марксизма, любимый ученик Г.В. Плеханова, советский философ А.М. Деборин, цитируя Марра, писал: «Ключом… к раскрытию… прошлого, „заря самоочеловечившегося зверя“ и всего дальнейшего процесса становления человеческого разума, способен служить только язык»[7]. Таким образом, и с этой материалистической точки зрения понимание того, как «очеловечивающийся зверь» обрел мышление и язык, может стать ключом к раскрытию Начала начал человеческой истории.
Священное Писание (как и вообще вся библеистика) имеет непреходящее значение как для истории мировой культуры в целом, так и для современного историка и философа, который одновременно справедливо опасается пышно расцветшей псевдонаучной и псевдорелигиозной чепухи. Но я, как историк, не могу не учитывать того, что благодаря влиянию монотеистических религий в сознании даже самого рационального или крайне невежественного человека на протяжении столетий буквально роятся библейские образы, ценности, идеи или их разрозненные фрагменты и осколки. И это продолжалось даже в советские времена и происходит в современном атеистическом, по сути, мире. Европейское историческое сознание и его базовые модели зарождения общества, зарождения мышления, труда, языка, культуры, вообще — цивилизации всегда подпитывалось ярчайшими библейскими образами и трактовками. Я рассматриваю мировую религиозную мысль как основу, из которой выросла вся современная наука. И как бы справедливо ни чуралась она (наука) опасностей невежества и чванливого обскурантизма, нельзя не видеть того, что в постижении самых глубинных начал Бытия самая рациональная наука и самая интуитивная теология движут друг друга. Человеческое мышление-язык и есть одно из таких начал. Вслед за Кантом я не вижу непреодолимых противоречий между тем и другим и предчувствую эпоху синтеза «физико-теологических методов»[8].
Первая глава первой книги Ветхого Завета повествует о шести днях творения мира, когда в качестве средства созидания Всевышний пользуется Словом. По числу дней творения шесть раз повторяется формула «И сказал Бог…». Казалось бы, в первичности божественного Слова как творческого орудия сомневаться не приходиться. Но в Начале начал книги Бытие самый первый акт творения есть именно акт, то есть действие, движение, жест: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» >{3} (Быт. 1, 1). Ясно, что здесь первично не Слово, а творческое действие. И только после этого волевого, повелительного созидания-действия (творение), которое, как и всякое действие, начинается с подобия порыва, то есть с жеста и вздоха-выдоха, то есть со звука, вступает в свои права конкретно-предметное божественное Слово. Значит, в Начале начал было не расчлененное и не выразимое в первичный миг (не день!) творения даже Словом, творческое действо?
Над тайной Начала начал и Слова задумывались многие великие умы человечества. И.В. Гете, который был не только гениальным поэтом, но и глубоким мыслителем (его стихотворную трагедию демонстративно ценил Сталин), устами доктора Фауста выразил всю гамму сомнений и донаучных предположений на этот счет:
(Открывает книгу, чтобы приступить к работе.)
