Почерк диверсанта - [11]

Марфин вышел на автомобильную дорогу. «Вот бы встретить машину с российскими журналистами, – мечтательно подумал Марфин. – Они бы охотно подбросили меня до ближайшей железнодорожной станции». В конце концов подошла бы любая машина с одним водителем. Имея пистолет, он бы сумел заставить водителя довезти его до Гудермеса. Но ни машины с журналистами, ни машины с одиноким водителем Марфин в этот день не встретил. Два раза мимо него по дороге на высокой скорости проезжали грузовики. И оба раза Марфин прятался в придорожном кювете, опасаясь, что в кузове грузовиков могут сидеть чеченские бандиты. К вечеру на дороге показался автобус, идущий как раз в сторону Гудермеса. Положив руку в карман, где лежал пистолет, Марфин вышел на дорогу. Оружие придало Валерию уверенности. Хотя разумом он понимал – окажись в автобусе чеченские боевики, пистолет не сможет остановить их. Но приближающийся автобус оказался самым обычным междугородным автобусом, идущим как раз в Гудермес. Марфин сумел прочитать название города на лобовом стекле. Издав вздох облегчения, он поднял руку. В автобусе имелись свободные места, и водитель остановился около голосующего пешехода. Марфин осторожно поднялся по ступенькам и заглянул в салон. В автобусе ехали самые разные люди, в большинстве чеченцы, но были и русские. Валерий не знал, сколько стоит проезд, и протянул водителю пятидесятирублевую бумажку. Тот молча сгреб ее и так же молча кивнул головой в сторону салона. Валерий с облегчением устроился на двойном сиденье. Свой рюкзак он поставил рядом с собой. В автобусе оказалось гораздо теплее, чем снаружи. Тепло салона быстро разморило Валерия, и он вскоре уснул. Сказалась проведенная без сна прошлая ночь.

ЧЕРНЫШОВ. 2.03

– Вы уж извините, что я продолжаю мучить вас вопросами. Но необходимо до конца выяснить все обстоятельства, – сказал Павел Чернышов научному сотруднику Евгению Светлову.

Евгений Светлов, ученый-метеоролог, был одним из заложников, которых неделю назад на Пятигорской метеостанции захватили чеченские террористы.

Из всех заложников Светлов оказался единственным, кто попытался оказать сопротивление террористам. Он не потерял присутствия духа, несмотря на то что террористы убили его любимую девушку. Павел Чернышов очень надеялся, что Светлов запомнил то, что происходило на метеостанции после ее захвата террористами. Так как Чернышов помогал следователю Желнину допрашивать свидетелей, он уже успел переговорить со всеми заложниками и убедился, что бывшие заложники, воспроизводя в памяти те роковые события, слабо представляют реальную картину. Большую часть времени террористы держали заложников взаперти, внутри жилого вагончика. И те просто не могли видеть, что происходило в это время во дворе метеостанции. Да и нервный стресс, который пережили заложники, тоже не улучшал память.

Но Чернышову очень нужно было узнать о том, что делали террористы на метеостанции. Он рассчитывал, что эта информация поможет ему выйти на след исчезнувшего баллона с отравляющим газом. Поэтому утром второго марта Чернышов приехал в Пятигорский метеоцентр и разыскал там Евгения Светлова. Конечно, можно было вызвать Светлова в городской отдел ФСБ и допросить его там. Но Чернышов решил этого не делать. Он предположил, что Светлов на своем рабочем месте будет чувствовать себя увереннее, и тогда ему будет легче воскресить в памяти трагические события прошлой недели.

– Вы вернетесь в свой институт, когда здесь все закончится? – Чернышов начал разговор с нейтрального вопроса.

– Да, наверное. Надо бы продолжить исследования. Но не думаю, что после всего случившегося я смогу вернуться на метеостанцию. Как представлю тот стол, на котором умирала Ира, жить не хочется, – тяжело вздохнув, ответил Светлов.

Павел Чернышов знал, Ира Скворцова, замученная террористами, была той девушкой, которая нравилась Светлову. Чернышов понял, что своим вопросом опять причинил Евгению боль. Но он не мог прекратить начатый разговор. Не мог, потому что, если баллон с отравляющим газом не найти, пятигорская трагедия может повториться вновь.

– А я ведь так и не попрощался с Ирой, – задумчиво сказал Евгений. – В воскресенье прилетела мать Иры и увезла гроб с ее телом домой. Теперь я даже не знаю, где ее могила. Почему жизнь устроена так, что мы теряем близких людей? Почему, я вас спрашиваю!

Чернышов ничего не ответил. Да и что он мог сказать, если вопрос не имел ответа?

– Послушайте, Евгений, у вас есть кофе? – неожиданно спросил Чернышов.

– Есть, – недоуменно ответил Светлов.

– Налейте, пожалуйста, если вам не трудно.

Светлов достал из ящика стола банку растворимого кофе. Чернышов тут же начал ему помогать. Кроме банки кофе, на столе появились две чашки, сахар в полиэтиленовом мешке и пакет с печеньем.

– Кипятильник у вас найдется? – спросил Чернышов.

– Я чайником пользуюсь, электрическим, – ответил Евгений.

– Отлично, – кивнул головой Чернышов.

Павел Чернышов старался отвлечь Евгения от мрачных мыслей. Он считал, что человек не должен постоянно предаваться мрачным воспоминаниям.

– Знаете, Евгений, то, что случилось, уже нельзя изменить, – сказал Чернышов Светлову, когда они выпили по чашке кофе. – Да, произошло страшное, чудовищное несчастье. Вы потеряли любимую девушку. Но жизнь продолжается. Я уверен, вы еще встретите другую девушку и полюбите ее. И это не будет предательством по отношению к Ире, потому что любовь всегда побеждает горе. Вы правы, Евгений, жизнь действительно устроена так, что мы теряем близких людей. Но мы и приобретаем новых.