Почему же не Эванс? - [48]

— Вот как.., это большая любезность с вашей стороны, леди Франсез… Очень большая. Не сомневаюсь, Мойра была бы очень рада.

— Была бы? — вырвалось у Франки. Доктор Николсон улыбнулся, обнажив красивые белые зубы.

— К сожалению, моя жена утром уехала.

— Уехала? Куда? — решительно спросила Франки.

— Да просто ей захотелось сменить обстановку. Сами знаете, что такое женские причуды. Здесь место довольно мрачное, тем более для молодой женщины. Время от времени Мойра испытывает потребность немного проветриться и тут же уезжает.

— А вы знаете, куда она уехала?

— Скорее всего в Лондон. Магазины, театры, в общем, можете себе представить.

Франки казалось, она в жизни не видела такой неприятной улыбки.

— Я сегодня еду в Лондон, — небрежно сказала она. — Вы не дадите мне ее адрес?

— Обычно она останавливается в «Савойе», — сказал доктор Николсон. — Но в любом случае через день-другой она, думаю, даст о себе знать. Хотя вообще-то она не большая любительница писать, а я сторонник полной свободы в семейных отношениях. И все же смею предположить, что скорее всего вы найдете ее в «Савойе».

Он растворил дверь, и не успела Франки опомниться, как они обменялись рукопожатием, и он провел ее к парадному входу. Там стояла уже знакомая ей сестра, готовая ее выпроводить. Последнее, что слышала Франки, — был вкрадчивый и, пожалуй, чуть ироничный голос доктора Николсона:

— Это так любезно с вашей стороны, леди Франсез, пригласить к себе мою жену.

Глава 24 По следу Кэйменов

Бобби нелегко было сохранить приличествующее шоферу равнодушие, когда Франки вышла из здания одна.

— Обратно в Стейверли, Хоукинс, — сказала она, полагая, что ее слышит сестра.

Автомобиль устремился по аллее и выехал за ворота. Когда они оказались на безлюдном участке дороги, Бобби затормозил и вопросительно посмотрел на свою спутницу.

— Так что же? — спросил он.

— Мне это не нравится, Бобби, — ответила Франки, лицо у нее было непривычно бледное. — По-видимому, она уехала.

— Уехала? Сегодня утром?

— Или накануне вечером.

— Не сказав нам ни слова?

— Я этому просто не верю, Бобби. Он врал.., да, наверняка.

Бобби сразу тоже побледнел.

— Слишком поздно! — простонал он. — Какие же мы идиоты! Ни в коем случае нельзя было позволять ей туда возвращаться!

— Бобби, ты ведь не думаешь, что ее.., нет в живых? — нетвердым голосом почти прошептала Франки.

— Нет, — горячо отозвался Бобби, словно желая убедить в этом самого себя.

Оба удрученно умолкли, потом, чуть успокоившись, Бобби поделился с Франки своими соображениями.

— Она, вероятно, все-таки жива, ведь ему пришлось бы избавляться от тела и прочих улик. Ее смерть должна была бы выглядеть естественной и случайной. Нет, либо ее куда-то тайком увезли, либо — и это более вероятно — она все еще здесь.

— В Грэндже?

— В Грэндже.

— И что же нам делать?

Бобби немного подумал.

— Едва ли ты можешь что-то сделать, — сказал он наконец. — Лучше возвращайся в Лондон. Ты собиралась выследить Кэйменов. Вот этим и займись.

— Ох, Бобби!

— Послушай, дорогая моя, тут от тебя не будет никакого толка. Тебя тут теперь знают.., и уже достаточно. Ты объявила, что уезжаешь.., что ж ты теперь можешь сделать? Оставаться в Мерроуэйе тебе уже нельзя. Остановиться в «Гербе рыбака» тоже нельзя. Это дало бы всем окрест повод для сплетен. Нет, Франки, уезжай. Николсон, возможно, и подозревает, что тебе что-то известно, но полной уверенности у него нет. Так что возвращайся в Лондон, а вот я останусь.

— В «Гербе рыболова»?

— Нет, я думаю, твой шофер должен исчезнуть. Моя штаб-квартира будет теперь в Эмблдевере, это в десяти милях от этого проклятого Грэнджа, и, если Мойра еще там, я ее найду.

— Но только будь осторожен, слышишь? — взволнованно сказала Франки.

— Я буду хитер как змей.

С тяжелым сердцем Франки подчинилась. Бобби, пожалуй, был прав. Здесь от нее уже не будет никакого толка.

Бобби отвез ее в Лондон, но, когда она вошла в дом на Брук-стрит, ей вдруг стало страшно одиноко.

Однако она была не из тех, кто теряет время даром. В три часа пополудни неподалеку от Сент-Леонард-гарденз можно было увидеть модно, но скромно одетую молодую женщину в пенсне и очень серьезным выражением на лице, которая держала в руке пачку брошюр и газет.

Сент-Леонард-гарденз, Паддингтон, оказалась улицей чрезвычайно мрачных, по большей части ветхих домов. Сразу было видно, что лучшие ее времена давно миновали.

Франки, задрав голову, смотрела на номера домов. Внезапно она остановилась, лицо ее выразило досаду.

На доме номер 17 висела табличка, уведомляющая, что дом продается либо сдается внаем без мебели.

Франки немедленно рассталась и с пенсне, и с серьезным выражением лица.

Похоже, представительнице партии тори, проводящей опрос потенциальных избирателей по тому или иному вопросу, здесь делать было нечего.

На табличке были фамилии нескольких жилищных агентов. Франки выбрала двух, записала. И, полная решимости продолжить кампанию, тотчас отправилась в путь.

Сперва она обратилась в контору господ Гордона и Портера на Приид-стрит.

— Доброе утро, — сказала Франки. — Не можете ли вы мне дать адрес некоего мистера Кэймена? До недавнего времени он жил в доме номер семнадцать на Сент-Леонардс-гарденз.