Почему я не верю в холокост? - [5]

Теперь подробнее о Станиславчикском гетто. Шефом гетто был назначен доктор Кула Артур, его заместителем доктор Кох, полицейским — Бадья. Все они были из Черновиц, прекрасно знали румынский язык. В еврейский комитет входил наш бывший аптекарь Слободянский Иосиф Маркович. Переводчиком в жандармерии назначен Розенберг Арон. В гетто был установлен строгий порядок. Никто не имел право без разрешения шефа выходить из гетто. В ночное время установлено было дежурство и о всех событиях докладывали шефу гетто. Из гетто брали людей на работу в Жмеринку, на военный склад, где сортировали трофейные снаряды, ремонтировали железнодорожное полотно на участке Жмеринка-Ярошенка, расчищали дороги от снега, разрушали не занятые местными жителями еврейские дома, которые до войны тянулись от аптеки до нынешнего сельского совета и вдоль шоссе по обе стороны от милиции. Мы также должны были возить воду. В три часа ночи два человека уходили из гетто подвозить воду в бочке на слепой лошадке, которую брали в бывшем колхозе…

Однажды нас собрали на площади, думали, на погром. Все годы пребывания в гетто мы жили в постоянной тревоге и страхе. Мы часто спали одетыми. Жили в надежде на освобождение. При встрече друг с другом спрашивали: «вэн вэт кимэн ди ишие» (когда придет освобождение?)… Где-то в начале 1944 года, работая на территории жандармерии, я несколько раз видел шедшего на явку бывшего начальника НКВД Сафронова. Жители гетто готовились к отступлению немцев. Опасаясь погромов, убийств, почти каждый обитатель гетто искал место, где можно было укрыться. Однако без помощи местного украинского населения нельзя было спастись. Спасителями нашей семьи были Цеплый Василь, Швец Семен. Продуктами питания обитателям гетто помогали Слотюк Терентий, Козачок Захарий, Затей Онуфрий. Нашей семье помогала Кадук Екатерина. Важно отметить, что во время оккупации Станиславчика я не знаю ни одного случая проявления антисемитизма. О том, как дружно жили в нашем местечке украинцы с евреями, писал в своих воспоминаниях «В нашому сэли жылы евреи» мой ученик, полковник Советской Армии Шкварко Иван.

Оккупация Станиславчика продолжалась 975 дней. Утром 18 марта мы, юноши, побежали в двухэтажную школу из окон которой смотрели на дорогу из Жмеринки, откуда надеялись увидеть появление Красной Армии. Но со стороны с. Будьки мы увидели человека верхом на лошади. Мы побежали ему навстречу, встретились возле аптеки. Он расспрашивал нас, есть ли в селе немцы. Разведчик вернулся и сразу пошла колонна военных. Стоял солнечный весенний день, оттепель, распутица. Техника еле-еле двигалась по бездорожью, уставшие солдаты шли пешком. Вечером, в помещении сберкассы, состоялся митинг. На митинге выступил мой друг Изя Койфман, он призывал мстить фашистам…"

^{Чудом выжившая еврейская семья (многих мужчин уже мобилизовали в армию) празднует окончание войны. Село Станиславчик, 09 мая 1945 г.} 

Рейд против воров и бутлегеров

Чаще всего в контексте холокоста упоминают образованное в 1940 г. Варшавское гетто, максимальная численность которого достигала около 0,5 млн. человек. Евреи работали по немецким военным заказам как внутри гетто, так и вне его. Варшавское гетто быстро превратилось в крупный ремесленно-торговый центр общепольского значения. Тайные фабрики, ютившиеся в замаскированных помещениях, в подвалах, работая по ночам, поставляли на широкий польский рынок ткани, крестьянские куртки, носки, рукавицы, щетки, различную галантерею и бесчисленное множество иных товаров. Сырье нелегально доставлялось из Лодзи, Ченстохова, Томашува и других городов.

Верхний слой в еврейском квартале составили преуспевающие коммерсанты, контрабандисты, владельцы и совладельцы предприятий, высшие чиновники юденрата, агенты гестапо. Они устраивали пышные свадьбы, одевали своих женщин в меха и дарили им бриллианты, для них работали рестораны и ночные клубы с изысканными яствами и музыкой, для них ввозились тысячи литров водки. «Приходили богачи, увешанные золотом и бриллиантами; там же, за столиками, уставленными яствами, под хлопки пробок от шампанского “дамы” с ярко накрашенными губами предлагали свои услуги военным спекулянтам, — так описывает кафе в центре гетто В.Шпильман, чья книга «Пианист» легла в основу одноименного фильма Р. Поланского, — В колясках рикш сидели, раскинувшись, изящные господа и дамы, зимой в дорогих шерстяных костюмах, летом — во французских шелках и дорогих шляпах». В гетто было 6 театров, рестораны, кафе, но евреи развлекались не только в общественных заведениях, но также в частных борделях и карточных клубах, возникавших чуть ли не в каждом доме…

Взяточничество и поборы в варшавском гетто достигали астрономических размеров. Пособники нацистов — члены юденрата и еврейская полиция наживали на этом баснословные барыши. Например, в еврейском квартале немцы дали разрешения для работы 70-и хлебопекарен, но евреи открыли ещё 800 незарегистрированных — для них использовалось сырьё провезённое в гетто контрабандой. Собственники таких подпольных пекарен облагались крупной мздой своей же полицией, юденратом и гангстерами.