Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!» - [5]

В общем, отказ от действий по принципу «умри, а прикрытие обеспечь» свидетельствует о недостаточной эффективности военно-политического руководства Германии , а не немецкой истребительной авиации .

В-третьих, необходимо оценивать не только тактические принципы, но и результаты их применения. Еще летом 1943 г. нацеленность советской истребительной авиации не на уничтожение самолетов, а на срыв бомбовых и штурмовых ударов по своим войскам эффекта сплошь и рядом не приносила. Так, по докладу старшего офицера Генерального штаба Красной Армии при Воронежском фронте полковника М.Н. Костина, истребители 2-й воздушной армии этого фронта, занимавшиеся в первые дни Курской битвы исключительно «прикрытием района расположения наших войск, патрулированием и непосредственным сопровождением штурмовиков», все же «позволяли бомбардировочной авиации противника организованно бомбардировать наши боевые порядки войск». Согласно докладу старшего офицера Генштаба при Центральном фронте полковника В.Т. Фомина, не выполнили тогда свои задачи и «ястребки» 16-й воздушной: «бомбардировочная и штурмовая авиация противника» все равно «производила бомбардировку и обстрел наших боевых порядков на всю тактическую глубину»14. А вот противостоявшие 16-й воздушной немецкие истребители – хоть их действия и «были направлены в первую очередь на уничтожение советской авиации» – сумели почти наглухо закрыть район, по которому работали их ударные самолеты…15 Как отмечают российские историки авиации, еще и осенью 1943 г. «германские ВВС смогли достаточно эффективно воздействовать на ход наземных сражений. Причем высокий уровень подготовки как командного, так и летного состава немецкой авиации позволял с высокой отдачей использовать даже такие устаревшие бомбардировщики, как Не111, а также штурмовики Hs129 и Ju87»16.

К лету 1944 г. противодействие советских истребителей заставило немцев перевести свою бомбардировочную авиацию на действия исключительно ночью. Однако складывается впечатление, что шаг этот был в значительной степени перестраховкой: в 1944-м, резюмирует В. Швабедиссен, немецкие «отчеты снова и снова отмечают осторожность советских летчиков-истребителей при атаках на немецкие бомбардировщики» в дневных условиях17. Только самих атак стало больше: по справедливому замечанию И.И. Кожемяко, к началу 1944-го «у нас столько истребителей стало, что у немцев просто не хватало сил связать их боем» и не допустить к строю бомбовозов18. То есть вывод из игры днем немецких бомбардировщиков был достигнут благодаря прежде всего количественному (а не качественному) росту советской истребительной авиации и о высокой эффективности действий этой последней не свидетельствует.

А штурмовую авиацию люфтваффе (т. е. соединения пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс» Ju87, смененные в течение 1944 г. соединениями штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков «Фокке-Вульф» FW190F и G) советские «ястребки» нейтрализовать так и не смогли. Правда, В. Швабедиссен писал, что в 1944–1945 гг. «все усилия немецких пикирующих бомбардировщиков были сведены почти на нет огромным численным превосходством советских истребителей»19. Но он ссылался здесь на знаменитого аса-пикировщика Х.У. Руделя, а Рудель утверждал прямо противоположное; по его словам, за всю войну ему только один раз пришлось отказаться от выполнения боевого задания из-за противодействия вражеских истребителей (в июле 1944 г. в районе Ярослава в Галиции)! Да и то это были «Мустанги» ВВС США – залетавшие вместе с прикрываемыми ими «Летающими крепостями» в районы, прилегавшие к советско-германскому фронту. До самого конца войны, подчеркивал Рудель, «мы всегда наносили удар по намеченной цели даже в случае подавляющего превосходства вражеской авиации»20; страницы его мемуаров изобилуют описаниями непрерывных ударов Ju87 его 2-й штурмовой эскадры по советским войскам в 1944–1945 гг. – в Румынии, на Украине, в Польше, Латвии, Литве, Венгрии, Германии…

Немало таких описаний и в воспоминаниях советских фронтовиков; вот, например, свидетельства тех, кто воевал в 1944 г. на северном участке советско-германского фронта. «Вскоре попадаем под бомбежку пикирующих бомбардировщиков, – вспоминает эпизоды февральских боев 2-й ударной армии Ленинградского фронта на Нарвском плацдарме служивший тогда командиром взвода в 116-м корпусном пушечном артиллерийском полку 43-го стрелкового корпуса В.А. Ходош. – […] Когда мы вернулись на НП, мои солдаты, воевавшие уже более полутора лет, сказали, что под такую бомбежку пикирующих самолетов, как мы сегодня, они попали впервые»21. Не требует комментариев и свидетельство участвовавшего в апреле 1944-го в попытках 67-й армии того же фронта прорвать оборонительную линию «Пантера» южнее Пскова бывшего сержанта 1067-го стрелкового полка 311-й стрелковой дивизии Н.Н. Никулина: «Непрерывно налетали на нас пикирующие бомбардировщики»22. Еще более красноречивы подробные воспоминания П.К. Красюкова, служившего летом – осенью 1944 г. сначала на 3-м Белорусском фронте, в противотанковом артдивизионе, а затем на 1-м Прибалтийском – в нештатном автомобильном батальоне, совершавшем рейсы между Каунасом и Шяуляем.