Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя - [121]
Мы порываем, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего. Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то мы можем в первую очередь думать только о России и подвластных ей пограничных государствах. Кажется, что сама судьба указывает нам путь»[66].
Сталин не мог не сделать выводов из этих рассуждений нового лидера германской нации. Именно поэтому сразу после вступления СССР в Лигу Наций советский вождь настойчиво стремился склонить мировую общественность не только к разоружению и мерам по обеспечению коллективной безопасности. В это время он настоятельно пытался добиться от мировых лидеров введения в правовой обиход понятия «нападение» – являвшегося синонимом агрессии.
К середине 30-х годов обстановка в Европе стала кардинально меняться, и агрессивные намерения проявляли не только Германия и Италия. Свою долю от назревавшего нового передела мира намеревалась оторвать и алчная пилсудская Польша. Рассматривая перспективы развития польско-германского военного сотрудничества, уже в январе 1935 года в официальных кругах Варшавы начались разговоры о грядущей войне с Чехословакией. Польский посол в Праге сообщал, что Польша намерена выдвинуть территориальные претензии Чехословакии на Тешинскую Силезию, Ораву и Спиш. В апреле 1935 года в Варшаву, в качестве военных инструкторов польской армии, прибыло 25 офицеров рейхсвера, а в Берлине, для координации действий с германским командованием, ожидали приезда 70 японских офицеров.
На «обручение» поляков с немцами и бряцание оружием со стороны Варшавы Сталин отреагировал адекватно. Он предпринял превентивные меры. В конце 1935 года Политбюро рассмотрело вопрос о переселении немцев и поляков с территории Западной Украины в Казахстан. Переселяемых – 15 тысяч семей (45 тыс. человек) – предписывалось «объединить в самостоятельные колхозы и предоставить полную возможность по устройству их в совхозах». Переселенцам разрешалось «взять свой индивидуальный скот и выдать причитающийся на их долю рабочий скот». Рабочим инвентарем их должны были обеспечить власти Карагандинской области.
В совершенно секретном постановлении Совета народных комиссаров № 776–120 сс от 28 апреля 1936 г. Наркомзему СССР предписывалось: организовать на территории новых поселений 3 МТС. Для этого наркомат должен был выделить 2,110 млн рублей из своего плана капвложений; еще 2,33 млн отпускались из резервного фонда СНК Союза ССР. Наркомату тяжелой промышленности поручалось «отгрузить для МТС: 30 тракторов ЧТЗ-бОд СТЗ; 12 автогрузовых машин ЗИС; автоцистерны, легковые автомашины, 6 локомобилей».
Фактически с этого решения и начнется предвоенная зачистка «приграничных районов страны от неблагонадежных элементов», которая позже оформится в цепь крупномасштабных операций НКВД. Но в это время переселение еще не носило репрессивного характера. Наоборот, новоселам создавались особые условия для обустройства на новом месте. Считая с 1937 г., сельхозартели, организуемые из переселенцев, освобождались «от всех налогов, сборов и поставок государству зерна, картофеля и продуктов животноводства сроком на три года». На проведение работ по переселению и хозяйственному устройству людей выделялось еще 23 млн рублей. Переселяемые не ограничивались в гражданских правах и возможности передвижения в пределах административного района расселения, однако они не имели права выезда из места поселений.
1935 год стал прологом, увертюрой Второй мировой войны. В октябре, когда Италия начала войну с целью захвата Абиссинии, мир снова стал объясняться на языке пушек, и Запад поддержал агрессора. Это выразилось в том, что вновь назначенный британский секретарь по иностранным делам сэр Сэмюэль Хор тайно договорился с премьером Франции Лавалем о плане посредничества, который давал Муссолини возможность оставить за собой большую часть оккупированной эфиопской территории.
Именно во время «эфиопского кризиса» в Германии родилась идея создания оси Рим – Берлин; и такой разворот событий не мог не вызвать озабоченности в Кремле. Отражая точку зрения руководства, 10 января 1936 года на сессии ЦИК Молотов говорил: «Итало-абиссинская война показывает, что угроза мировой войны все больше нарастает «в старом свете». Но еще большую озабоченность Сталина вызвали события на Дальнем Востоке.
В середине 30-х годов планы по свержению действовавших правительств путем заговора строили не только противники Сталина в Советском Союзе. Осуществление насильственных переворотов становилось своеобразной международной модой. 26 февраля 1936 года, убив трех министров, молодые японские офицеры осуществили военно-фашистский путч в Токио. Премьер-министр Кейсуке Окада был отправлен в отставку, его пост занял пользующийся влиянием среди японских националистов Коки Хирота, который, едва приняв министерский портфель, начал переговоры с Германией. Весной они проходили как в Токио, так и в Берлине. В них приняли участие группа офицеров японского генерального штаба и представители германской дипломатии.
В это же время, воспользовавшись бездействием англичан и французов, свой Рубикон на пути к войне перешел и Гитлер. Когда 7 марта 1936 года германские войска вступили в Рейнскую демилитаризованную зону, Берлин вручил послам Франции и Великобритании уведомление о расторжении Германией Локарнского договора 1925 года.
