Почему не иначе - [47]
. Подряд пошли довольно запутанные случаи: слово, так сказать, «несерьезное», а объяснению поддается туго. Его то считают «барским», книжным заимствованием французского «крапуссен» — «недоросток», «малыш», то выводят из неизвестного в живом русском языке теоретического «корнопуз» (есть же слово «корноух» — обладатель коротких ушей), то из еще более искусственного «коротопуз», которое могло быть предком «карапуза». Некоторые хотели бы видеть в нем видоизменение греческого «карабос»— «краб» (вид морского рака). А вот известный турколог, академик Н. К. Дмитриев, указывал на возможность его происхождения от тюркского «карпуз» — «арбуз». Окончательное решение дать пока что нельзя.
Карман. Тут для сомнений места нет: тюркское «карман» значило «киса», «кошель для денег». Видимо, сначала карманами назывались мешки, не пришитые к одежде; именно потому и стало возможным выражение «держи карман», т. е. «подставляй кошель, я тебе насыплю денег».
Карта. Поэты рифмуют «на карте» и «хартий», даже не подозревая, что у обоих слов одно и то же происхождение и один предок: греческое «хартэс» — лист папируса.
Картофель. Название для этого вывезенного из Америки растения создано в Италии. Там в XVI веке заморские клубни показались похожими на гриб трюфель: как и он, они росли под землей. «Трюфель» по-итальянски — «тартуфоло»; это слово немцы превратили в «картоффель»; отсюда пошли и польское «картофеля», и украинское «картопля», и наши «картофель», «картошка». Само же исходное «тартуфоло», по-видимому, связано с латинским «тэрратубер» — «земляной клубень».
Катет. «Катэтос» — это «отвес», сказал бы вам древний грек, обратись вы к нему за разъяснением. И впрямь, если прямоугольный треугольник лежит на одном из катетов, другой будет расположен отвесно.
Каторга. В греческом языке «katerga» было множественным числом от «katergon» — особый тип большого судна, гребцами на котором работали обычно рабы или отбывающие наказание преступники. Так как ссылка на работу на таких судах — галерах — была одним из самых тяжких наказаний, то и слово «каторга» уже с XIV века, даже на Руси, где никаких галер тогда не существовало, стало значить «тяжкая подневольная работа», «строжайшее наказание рабским трудом».
Квадрат. От латинского «куадратум» (ср. «куаттуор» — «четыре») — «четвероугольник». «Слово «круг», — писал В. Г. Белинский, — вошло и в геометрию… но для квадрата не нашлось русского слова, ибо хотя каждый квадрат есть четвероугольник, но не каждый четвероугольник — квадрат…»
Квартира. Римское «куартариус» (от того же «куаттуор») означало: четвертая часть какой-либо меры. Затем так, «четвертина», стали называть особую повинность, вид налога, — военный постой, предоставление жилья солдатам. (Помните, в «Бородине» Лермонтова: «Что ж мы, на зимние квартиры?» — ворчат старики солдаты.) Это — солдатское жилье само по себе, а затем уже и любое наемное помещение для жительства в городах. К нам слово попало через немецкое «квартир».
Квас. Чисто славянское слово того же корня, что и «киснуть», — «кислый напиток». Мы ведь говорим «квасить», «закваска».
Квитанция. Путь его довольно сложен. Из латинского «квиетум» — «спокойствие» было образовано голландское «kvitantie» — «расписка», «успокоение». Видимо, тамошние купцы и дельцы чувствовали себя спокойными, только получив в руки письменный документ от должника. Того же происхождения наши разговорные «расквитаться», «квит».
Керосин. Искусственное слово, по типу похожее на «вазелин» (см.). Составлен из греческого «керос, кирос» («воск») и уже известного нам суффикса «-ин», того, что встречается в названиях многих химикалиев и лекарств: «сахар-ин», «глицер-ин», «маргар-ин».
Кибернетика. Одного корня с дореволюционными словами «губерния», «губернатор». Слово сверхмодное, новенькое, распространившееся но миру не раньше чем в 30—40-х годах (а у нас и еще позже), а корень очень древний. В античной Греции «кюбернао» значило «править кораблем»; «кюбернэтикос» понималось как «шкиперский», «судоводительский». Это позволило создать слово «кибернетика» — «наука об управлении», — которое затем получило специальное и более сложное значение. Греки в разные эпохи произносили свое «о» то как «и», то как «ю» (в слове «люблю»). Отсюда у нас «кибернетика», по «губернатор»: происхождение этих слов — одно.
Килограмм. Греческое «kilioi» означало «тысяча»; теперь оно является составной частью многих наших научных слов-терминов: «килограмм», «киловатт», «километр»; все они означают меры, состоящие из тысячи более мелких единиц. Вторая часть слова — см. Грамм.
Кино. Язык — лентяй: он старается всячески экономить свои усилия. Созданное техниками XX века из греческих слов «кинэма, кинэматос» («движение») и «графо» («пишу») длинное слово «кинематограф» французский язык сократил до лаконичного «кино» (как «метрополитэн» — до «метро», «таксомотор» — до «такси»). Оттуда оно проникло сначала в разговорный, а затем и в литературный русский язык.
Кит. Греки называли «кетос'ами» каких-то нам, может быть, и неизвестных морских огромных зверей. Затем имя это было, очевидно, перенесено на китов. В старорусских книгах кит именуется еще и латинским словом «балена». Иногда же попадается и третье название — «лежах». Ученые сообразили, откуда оно взялось: наши предки-грамотеи знали греческий язык и попытались «этимологизировать» чужое слово «кетос». Они произвели его (неправильно, но не без остроумия) от греческого же глагола «keimai» — «лежать» и затем перевели на русский язык как «лежах».
Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики — ономатологии, науке о личных именах людей.Что значило и значит для человека имя? Почему одни имена живут, а другие устарели? Об именах — языческих и христианских, восточных и западных, об именах литературных персонажей и героев прошедших эпох вы узнаете в этой книге. Автор, оперируя то забавными, то парадоксально и неправдоподобно звучащими, но всегда научно точными примерами, рассказывает о происхождении имен собственных, отчеств и фамилий в нашей стране и за рубежом.
«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.
«Загадки топонимики» — книга о происхождении географических названий. Вы с интересом прочтете о сложнейших превращениях топонимов разных стран, имеющих столетнюю и даже тысячелетнюю историю, узнаете, что означают названия городов, рек, селений, познаете тайны языка и разгадаете многие его загадки.Географическое имя, говорит писатель, — это «надпись на могильной плите, полуистершийся священный иероглиф — драгоценная памятка прошлого», это «экспонат великого музея топонимики».
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.