Почему мы едим то, что едим - [48]

Второе объяснение называет связь между вкусом и звуком примером «умеренной» формы синестезии. Синестезия – неврологический феномен, при котором раздражение в одной сенсорной системе ведет к отклику в другой. Примерно 4 % населения мира обладают крайней формой синестезии и ярко переживают вкус, цвет, звук, тактильные ощущения после активации других чувств. MW, герой книги Ричарда Сайтовика The Man Who Tasted Shapes («Человек, который ощущал геометрию на вкус») называл вкус курицы «заостренным» (6, 7). Звуки очень часто служат для синестетиков триггерами. Недавно в Великобритании прошел двадцатичетырехчасовой конкурс музыкальных технологий, в котором приняла участие композитор Лаура-Джейн Рич. В четыре часа утра для поднятия настроения она сыграла на пианино различные вкусы, а на завтрак исполнила «вкус яиц».

Как выяснилось, далеко не все разделяли ее «вкусовые» музыкальные риффы, хотя синестезия сильнее распространена среди одаренных музыкантов, чем среди обычных людей. Новое исследование показало, что синестезия и абсолютный слух – способность определять или воспроизводить высоту звуков без соотнесения их с другими звуками – генетически связаны (8).

Также синергия между чувствами может быть обусловлена эмоциональными ассоциациями. Низкие звуки – это обычно негативные посыл и эмоции, а высокие – позитивные. Кто слышал симфонию «Петя и волк», помнит, что в роли дедушки выступает ворчащий фагот, а в роли птички – флейта. Так как неприятный горький вкус ассоциируется с отвращением, а приятный сладкий со счастьем, становится понятно, почему низкие звуки усиливают отрицательные качества горечи, а высокие – прелесть сладости. На интенсификацию между звуком и вкусом могут влиять личные воспоминания. Некоторые посетители ресторана The Fat Duck плакали, когда ели «Звуки моря», так как звуковые и оральные ощущения воскрешали в их памяти картинки из прошлого (9).

Самое удивительное объяснение влияния звуков на восприятие вкуса заключается в наличии взаимосвязи между звуками и движениями рта. Выражение лица, принимаемое при ощущении горечи, носит врожденный характер. Его цель – заставить нас выплюнуть то, что находится во рту, и больше не пробовать всякую гадость. При гримасе «фу» и сжимании губ язык прижат к нижнему нёбу. Если вы опустите язык и попробуете издать звук, то он будет низким (т. е. «фу»). Для сравнения: когда вы начнете инстинктивно улыбаться от вкуса сладкого, язык прижмется к верхнему нёбу. При таком положении издаваемый звук всегда высокий. Иными словами, между низкими звуками и горечью, высокими звуками и сладостью существует обоснованная инстинктивная и биологическая связь (10).

Вероятнее всего, в каждой из теорий есть доля истины, объясняющая, почему звуки в ушах синергируют со вкусом во рту. Вы знаете, что они делают конфету слаще, а морепродукты – аппетитнее и свежее, но это далеко не всё. Помимо прочего, звуки влияют на выбор вина в магазине, на время, проведенное за обеденным столом, предпочтение одних напитков другим на борту самолета и степень удовольствия от пищи.

Громкий рот

Звуки воздействуют на восприятие пищи по-разному. Очевидная и часто недооцениваемая категория – это шумы, возникающие при жевании. Они оказались под пристальным вниманием Чарльза Спенса и его коллег. Для проведения эксперимента испытуемым надели наушники, установили у рта микрофоны и выдали картофельные чипсы Pringles. (Почему именно Pringles? Потому что у них все чипсы на вид и на вкус одинаковые.) Требовалось откусить кусочек чипса, выплюнуть, а затем оценить его различные вкусовые качества. Участников не предупредили, что громкость и частота хрустящего звука, который они услышат в наушниках при откусывании, будут меняться. Как оказалось, эти манипуляции со звуком очень сильно отразились на восприятии чипсов. На фоне громкого и высокочастотного хруста чипсы казались поджаристыми, свежими и вкусными, а на фоне тихого и низкого – мягкими и затхлыми (11). Звуковые эффекты имели реальные последствия. После окончания эксперимента три четверти испытуемых предположили, что «затхлые» чипсы взяли из банки, которая долго стояла открытой, или с истекшим сроком годности, хотя все они были свежими и абсолютно идентичными.

Шуршание упаковки – еще один звук, который воздействует на наши пищевые ощущения. В этом отношении Pringles уступает Lay’s Classic. Если люди слышат шуршание пакета, чипсы кажутся им более хрустящими, чем после щелканья крышки (12). Однако будьте осторожны: очень громкий хлопок пакета способен отпугнуть. В 2010 году снековый гигант Frito-Lay решил не только удивить своих покупателей, но и позаботиться об окружающей среде и выпустил SunChips, самый «здоровый» перекус, в 100 %-ной биоразлагаемой упаковке. Зная, что шуршание усиливает «хрустящий эффект», они создали новый «зеленый» и, как оказалось, чересчур громкий пакет. Звук, который производила эта биоразлагаемая упаковка SunChips при сминании, и тем паче при открывании, выходил за рамки нормы.

Дж. Скотт Хитман, пилот военно-воздушных сил и влогер, прошел онлайн-тест. При открытии новой упаковки SunChips уровень шума достигал 95 децибел (13), это как отбойный молоток на расстоянии 50 футов. Звук выше 90 децибел считается опасным для здоровья. Специалист по связям с общественностью компании Frito-Lay объяснил, что использованные в производстве биоразлагаемые полимеры обладали стекольными свойствами. Иными словами, открывая пакет, человек слышал грохот бьющегося стекла. В ответ на новинку в Facebook была создана группа с названием: «Простите, но за шуршанием пакета SunChips я вас совсем не слышу» (Sorry but I can’t hear you over this SunChips bag). Инженеры Frito-Lay исправили свою ошибку. Теперь упаковка не разлагается на 100 %, но открывать ее стало намного комфортнее – 70 децибел, как и было до инноваций (14).