Почему мама часто матерится - [5]
– Вы что-нибудь знаете о походном лагере, Эллен? – спросила она без всякой надежды.
– Еще как! – бодро ответила я. – Однажды я ездила в Гластонбери. Было здорово. Уверена, что скаутский лагерь – это то же самое. Будет весело! – заверила я ее как могла. Мелани мои слова не убедили.
И вот я здесь. В лагере. В чистом поле. Скорее, в грязном поле. Вокруг дофига девочек-скаутов, видимо, здесь слет скаутов со всего графства, со всех его уголков, поэтому Мелани как директор лагеря пытается не ударить в грязь лицом. Конечно же, пытаясь произвести хорошее впечатление, она не учла, что я заявлюсь в лагерь, обутая в неоново-розовые резиновые сапоги Hunter. Сверху над сапогами красовались дерзкие джинсовые шорты и стильный жакет Barbour, что воспроизводило мой ансамбль двадцатилетней давности, когда я поехала в таком виде на фестиваль в Гластонбери в попытке скопировать имидж Кейт Мосс и Джо Уайли, и мне было невдомек, что Кейт Мосс и Джо Уайли, наверное, единственные женщины в Британии, которые могут после двадцати пяти натянуть на себя шорты и выглядеть прилично, я же в этих кургузых штанишках смотрелась как чучело на спидах. Хорошая новость: мой автозагар на ногах так мощно проявился, что стал ярко-морковного цвета и, вероятно, светился в темноте, так что меня будет нетрудно найти, если я потеряюсь ночью в поле.
Раз уж Мелани так разочарована во мне, то и я не сильно обрадовалась, когда обнаружила вместо стройных рядов туго натянутых белых брезентовых палаток, которые рисовались в моем воображении при слове скаутский лагерь, какие-то вшивые нейлоновые шалаши поносного цвета. По заверениям Мелани, этот искусственный высокотехнологичный материал более практичен, чем старый добрый тент из брезента, и в современной палатке нам будет теплее и удобнее.
– Но другие палатки такие красивые! – вздыхала я и любовалась на белеющие тенты на другом конце поля, пока Мелани пыталась руководить мной и еще пятнадцатью перевозбужденными девочками, чтобы мы установили наконец-таки свои палатки. «Как могут эти ужасные нейлоновые мешки быть более удобными, чем те волшебные белые тенты, которые так и просят, чтобы их украсили флажками, накидали в них подушек и обвили лампочками-гирляндами!»
– Эллен, отставить! – скомандовала Мелани. – Вы путаете скаутский слет с модным показом Cath Kidston. Здесь у нас царит боевой дух в стиле генерала Баден-Пауэлла.
В стиле генерала? Ах вот оно что! Только сейчас до меня дошло, что это просто был не мой стиль, и, вероятно, поэтому меня вычистили из рядов скаутов тогда, много лет назад. Тут же у меня в голове зашевелились бунтарские мысли, что если уж кому и посчастливится распутывать тайны или противостоять козням злоумышленников, то только тем счастливчикам, что расположились в очаровательных винтажных брезентовых палатках.
Сегодня я точно поняла, что не люблю лагерь и походы. Лагерь, по сути, это когда спишь в чистом поле. Спать в чистом поле хорошо, когда тебе двадцать два и тебя штырит от пятнадцати бутылок сидра, лошадиных доз сомнительной дури и ты пляшешь как очумелая под рок 90-х, если не так, то кто вообще согласится идти спать в чисто поле, если можно спать дома на удобной кровати? Так еще кому придет в голову спать в поле, если эта голова трезвая как стеклышко? Непонятно. В поле не найдешь розетки, чтобы утюжок для волос включить. Но с другой стороны, и голову там тоже просто так не помоешь, и грязные волосы висят сосульками от кожного сала, так что не без нюансов. Мне кажется, что в волосах у меня завелся жук. Чувствую, как что-то там шевелится. Мелани не понравилось, когда я разбудила ее посреди ночи и попросила посмотреть, нет ли у меня в волосах какого-нибудь клеща. Она просто сказала мне не паниковать и лечь обратно спать, потому что в Британии нет ядовитых клещей. Она не проявила никакого сочувствия, когда я захныкала, что у меня, возможно, аллергия на клещей, но это не точно, потому что раньше у меня клещей не было. Боюсь, что Мелани не раз пожалела, что разрешила мне поехать с ними в лагерь, а уж как я жалела, что решила поехать с ними в лагерь, и не описать. То, что здесь творится, это вам не фестиваль в Гластонбери и совсем не то, что я нафантазировала себе, начитавшись рассказов про Великолепную пятерку. Все здесь не так, даже грязь не такая, как нужно.
Нет здесь и костров с дымком, на которых можно коптить сосиски. Вместо них стоит злопыхающая газовая плита, которая норовит спалить мне брови каждый раз, когда я ее включаю. Это будет пострашнее, чем включать горелку Бунзена на уроках химии в школе. Но я не жаловалась на это Мелани, потому что, судя по тому, как она отреагировала на жука у меня в волосах, и сколько раз ей приходится за ночь вставать и бежать успокаивать расстроенных скучающих по дому девочек / пресекать полуночные посиделки / лечить кого-то от поноса в три часа ночи, потому что этот кто-то объелся шоколада, лезть к ней со своими опаленными бровями было бы излишне. Несмотря на это, я восхищаюсь Мелани, хотя где-то внутри я подозреваю, что она назначила меня дежурной по газовой плите в надежде, что я когда-нибудь подожгу себя и тем самым избавлю ее от своей беспомощности. Она справляется со всем лагерем, и даже когда некоторые скауты становятся совсем невыносимыми, она не теряет самообладания и не посылает их в лес, хотя я бы на ее месте давно отправила бы этих дур на три буквы. Она не прикладывается к фляжке с джином, что было бы моей спасительной стратегией, будь я на ее месте. Я вижу теперь, что для такой роли требуется действительно особый человек с особым складом характера и боевым духом, как у генерала Баден-Пауэлла.
Добро пожаловать в мир типичной мамы! Любимый муж стал бывшим, сын Питер и дочь Джейн превратились в неуправляемых подростков и живут в виртуальном мире, и даже верный пес Джаджи обижается на маму, когда та уезжает на работу. Мама старается быть ближе с детьми, но те лишь фыркают и мычат. Она пытается создать уют в новом доме, но на стенах появляются пятна сырости, а с кухни исчезает вся еда и посуда. И как перестать переживать по каждому пустяку и отпустить ситуацию? Мама пишет дневник о том, что волнует многих женщин: как воспитывать детей и не нанести им психологическую травму, как оставаться привлекательной и не терять чувство юмора даже в самые трудные моменты, ведь жизнь слишком коротка, чтобы воспринимать ее всерьез.
Прямо в центре небольшого города растет бесконечный Лес, на который никто не обращает внимания. В Лесу живет загадочная принцесса, которая не умеет читать и считать, но зато умеет быстро бегать, запасать грибы на зиму и останавливать время. Глубоко на дне Океана покоятся гигантские дома из стекла, но знает о них только один одаренный мальчик, навечно запертый в своей комнате честолюбивой матерью. В городском управлении коридоры длиннее любой улицы, и по ним идут занятые люди в костюмах, несущие с собой бессмысленные законы.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).