Почему мама часто матерится - [15]

Четверг, 8 сентября

ЁКЛМН ЁПРСТ. Собеседование уже завтра. ЗАВТРА. А я еще нихрена не готова – и о чем я только думаю? Чем я могу привлечь такую крутую, футуристическую, космическую компанию? Им не нужны старые кошелки, как я, которые уже ворчат, что учителя-врачи-полицейские так молоды, им нужны работники прямо со школьной скамьи. Но хотя бы после продолжительных поисков в интернете я нашла, в чем пойти на собеседование. Придется залезть на шпильки, потому что я пыталась примерить на себя имидж миллениала, то есть коротенькие брючки и броги до щиколоток, но выглядела я в них так, как будто одевалась в темноте и не могла найти носки и по ошибке натянула брюки младшей сестры. Девушки из Pinterest так не выглядят. Блин, я даже не могу одеться как миллениал, как же, черт возьми, я буду с ними работать?

Я прошарила всю информацию о компании, прорепетировала все возможные политически корректные ответы, да кто ж знает, какие вопросы сейчас задают на собеседованиях? Может, их не интересуют мои сильные и слабые стороны. (Конечно же, я командный игрок, но иногда я страдаю от перфекционизма – ха, ха, очень смешно! Кто будет выкладывать о себе всю правду на собеседованиях? «Моя суперспособность – это спать с открытыми глазами на рабочем месте, создавая впечатление кипучей и бурной деятельности, в то время как мозг у меня отключен, а моя слабость в том, что я не могу ходить в туалет, если в соседней кабинке кто-то сидит, потому что я всегда боюсь, что не удержусь и перну, и все услышат и будут обзывать меня пердуньей, и потому я провожу очень много времени в туалете, дожидаясь, когда все кабинки будут пустыми, даже если мне нужно только отлить».) Будет ли им интересна такая информация? Может, у них фишка в нестандартности мышления и гадании на кофейной гуще (ах да, еще один мой плюс – три года подряд я была чемпионом офиса по игре в мемное лото) или они будут задавать несерьезные вопросы типа «каким бы деревом Вы были, если б Вы были деревом?» или «какое животное Вам ближе: белка или енот?», но которые высвечивают психологические глубины вашего сознания.

Кэти, соседка через дорогу, зашла ко мне на кофе перед тем, как идти в школу забирать первоклашку Лили, свою старшую девочку.

– Так странно дома, когда Лили нет, – сказала Кэти. – Только я и Руби. Не могу понять почему, ведь раньше, когда Лили была в садике, мы тоже оставались с Руби вдвоем дома, но сейчас как-то по-другому. Не верится, что Лили пошла в школу. Она выглядела такой взрослой, когда заходила в класс!

– Ага, я знаю, о чем ты, – ответила я. – Сейчас смотришь на нее и думаешь, какая же она взрослая, но через несколько лет посмотришь на других первоклашек и тебе покажется, что они такие малявки и что им рано еще идти в школу.

– Дети так быстро растут, – со вздохом сказала Кэти, а потом как заорала: – РУБИ! РУБИ! ОТОЙДИ ОТ СОБАКИ! Я СКАЗАЛА, ОТОЙДИ! НЕ ТРОГАЙ ТАМ СОБАКУ! НЕ ТЯНИ ЕЕ ЗА ХВОСТ! ОНА ТЕБЯ СЕЙЧАС УКУСИТ! ТЫ С УМА СОШЛА, ЧТО ЛИ! Боже, забудь, что я до этого сказала. Не так уж быстро они и растут. РУБИ! ОТОЙДИ, СКАЗАЛА, ОТ СОБАКИ! ЗАЧЕМ ТЫ НАЛИЛА НА НЕЕ СОК? Боже, и когда они уже вырастут?

– Кэти, как думаешь, я могу закосить под миллениала? – с надеждой спросила я.

– Ну, миллениал – понятие растяжимое, – любезно ответила Кэти.

Пятница, 9 сентября

Великий День наступил. День, от которого зависит все. Мне удалось выйти из дома и ничего на себя не пролить и ни в чем не запачкаться, что просто удивительно.

В расчетное время до места назначения я включила заход в крафтовый высокоморальный кофешоп с тем, чтобы дополнить свой хипстерский социально ответственный имидж порцией органического латте на соевом молоке.

В бизнес-центре я плавно подгребла к стойке администратора и представилась, меня попросили посмотреть в камеру, чтобы сфотографировать для пропуска, выдали беджик с моим фото, на котором я выглядела как подозреваемый в полицейском участке, так еще и прическа успела свихнуться набекрень, пока я шла с парковки.

Из сверкающего лифта выпорхнул юнец в коротеньких штанишках, он должен был провести меня в переговорную для собеседования. Увидев у меня в руках кофе из дорогущего благопристойного кофешопа, он неодобрительно покачал головой. (А что за мода пошла мужчинам носить коротенькие брючки? Так еще и обувь на босу ногу? Интересно, носочно-чулочной индустрии пришел конец?)

– Оу! – издал он возглас удивления. – А Вы с собой не носите свою кружку? Я даже и представить себе не мог, что до сих пор кофе на вынос наливают в бумажные стаканчики.

– Они из биоразлагаемого материала, – проблеяла я заискивающе. – Из неотбеленной целлюлозы, переработанной.

– Ммм, а Вы не задумывались, сколько электричества уходит на переработку целлюлозы? – продолжал он давить на меня. – Намного больше, чем на то, чтобы помыть многоразовую кружку.

Ёжкина мать. Я завалила первый тест. До этого я пребывала в полной уверенности, что если что-то можно переработать, то оно уже считается экологичным и прогрессивным, очевидно, что это не так. Я незаметно оставила стаканчик на подоконнике, едва поспевая за юнцом, который мчался вдоль прозрачных стеклянных коридоров, он привел меня в светлую переговорку с напольным покрытием из искусственной травки.