Почему люди разные. Научный взгляд на человеческую индивидуальность - [75]
Еще один догмат псевдонаучного расизма:
расовые группы неизменны и не смешивались тысячи лет.
Это утверждение стало опорой нацистской идеологии, постулировавшей, что немцы ведут свое происхождение напрямую от культуры шнуровой керамики, названной так по характерно орнаментированной посуде из археологических отложений возрастом 5000 лет. В нацистской мифологии те древние люди были ранними арийцами, имевшими глубокие корни в Германии. Нацисты также настаивали, что, раз шнуровая керамика найдена археологами в Польше, западной части России и Чехословакии, немцы могут предъявлять свои исконные права на эти земли. Подобный миф лежит в основе определенных ответвлений индуистской националистической идеологии, которая утверждает, что за многие тысячи лет в кровь или культуру индийцев не вносили вклад люди, живущие за пределами Южной Азии.
Новейшие результаты анализа ДНК древних человеческих останков и сравнение их с современными популяциями дают однозначный ответ на эти утверждения о расовой чистоте[397]. В случае культуры шнуровой керамики ДНК ясно показывает, что происхождение тех древних людей в основном результат массовой миграции представителей ямной культуры из степей современной России и Центральной Азии около 5000 лет назад. Получите, нацисты.
Точно так же предки современных индийцев, даже на юге Индии, прибывали туда несколькими волнами массовой миграции из современного Ирана и евразийской степи. Фактически около 50 % генетического разнообразия, обнаруженного у современных индийцев, происходит от этих потоков миграции, начавшихся примерно 5000 лет назад. Почти все мировое население – результат неоднократного смешивания на протяжении многих тысяч лет. Как пишет генетик Давид Райх, “возникает новая история, и она отличается от той, которую мы учили в детстве и усвоили благодаря популярной культуре. История эта полна сюрпризов: массовое смешение разных популяций; масштабные замещения и экспансия населения; разделение народов в доисторические времена, которое не совпадает с существующими сегодня демографическими различиями”[398]. Анализ ДНК древних людей окончательно подтверждает, что мифической расовой чистоты не существует. Жители США, назвавшие себя в переписи белыми, – смесь по крайней мере четырех древних популяций, живших около 10 000 лет назад. Эти популяции отличались друг от друга не меньше, чем сейчас восточные азиаты от европейцев. Другими словами, все мы – полукровки.
В то же время мы очень разные полукровки. Сегодня вы можете плюнуть в пробирку, отправить ее по почте в конверте с 99 долларами и получить отчет, в котором говорится, что ваши предки, например, на 33 % валлийцы, на 42 % турки, на 20 % шведы и на 5 % греки. Или вы можете узнать, что происходите на 85 % от западных африканцев, на 10 % от англичан и на 5 % от французов. Важно понимать, что эта оценка приблизительна и учитывает культурно значимые для сегодняшних людей категории[399]. Они относятся к произвольно выбранному времени, примерно 500 лет назад, к периоду, предшествующему европейскому колониализму, который подстегнул последние волны генетического смешения. Компании, определяющие происхождение по ДНК, могли бы использовать этнические категории 3000-летней давности и сказать, что ваши предки, к примеру, на 45 % – хетты и на 55 % оксусы, но это не особенно заинтересовало бы большинство клиентов. Или можно вернуться на 200 000 лет назад и сказать всем, что их предки – африканцы. Я могу сказать это и бесплатно. Даже не нужно плевать в пробирку.
Давайте продолжим рассматривать псевдонаучные аргументы расистов.
Различные условия, в которых формировались эти широкие расовые категории, якобы оказывают разное давление отбора. В Африке отбор направлен на высокую сексуальность, склонность к насилию и низкий уровень интеллекта, а у народов Азии – на низкий уровень либидо, высокий интеллект, но при этом низкий моральный уровень. Народы Европы, особенно северной Европы, находятся в золотой середине.
Одна из главных черт расовых категорий – их широта: белые, черные, азиаты и т. д. Мы говорили о некоторых примерах недавней адаптации человека к условиям окружающей среды, таким как большая высота над уровнем моря, низкие температуры и морская диета. Очень важно, что это условия окружающей среды на ограниченной территории. Когда говорят о расах, как правило, не имеют в виду современное население определенной местности, такое как коренные жители Сибири, которым приходится бороться с экстремальными холодами, или баджо на Сулавеси, вынужденных надолго задерживать дыхание под водой. Нет специфической азиатской окружающей среды, под которую следовало бы адаптироваться, потому что Азия включает в себя высокие горы, пустыни, тайгу, побережье, тундру, луга и тропические леса. То же самое можно сказать и о других распространенных расовых категориях, привязанных к какому-либо континенту. Если вы, как и многие расисты, считаете, что в Африке настолько легко получить пищу и кров, что отбор по интеллектуальным способностям гораздо слабее, чем в Европе, то представьте, что это относится ко всему разнообразию местных условий Африки или даже только к югу от Сахары – от тропических лесов до высоких гор и пустынь, а значит, таким же образом, должно относиться и ко всему разнообразию условий Европы.
Мы привыкли верить своим глазам и ушам, но не всегда отдаем себе отчет в том, что огромный объем информации получаем не через них, а через кожу. Осязание – самое древнее из чувств. И зрение, и слух возникли в ходе эволюции гораздо позже. Установлено, что человеческий эмбрион уже в материнской утробе способен осязать окружающий мир. Профессор неврологии и известный популяризатор науки Дэвид Линден увлекательно и доступно – буквально «на пальцах»– объясняет, как работают сложные механизмы осязания, а заодно разбирает его многочисленные загадки.
Профессор Дэвид Линден собрал ответы тридцати девяти ведущих нейробиологов на вопрос: «Что бы вы больше всего хотели рассказать людям о работе мозга?» Так родился этот сборник научно-популярных эссе, расширяющий представление о человеческом мозге и его возможностях. В нем специалисты по человеческому поведению, молекулярной генетике, эволюционной биологии и сравнительной анатомии освещают самые разные темы. Почему время в нашем восприятии то летит незаметно, то тянется бесконечно долго? Почему, управляя автомобилем, мы ощущаем его частью своего тела? Почему дети осваивают многие навыки быстрее взрослых? Что творится в голове у подростка? Какой механизм отвечает за нашу интуицию? Способны ли мы читать чужие мысли? Как биологические факторы влияют на сексуальную ориентацию? Как меняется мозг под воздействием наркотиков? Как помочь мозгу восстановиться после инсульта? Наконец, возможно ли когда-нибудь создать искусственный мозг, подобный человеческому? Авторы описывают самые удивительные особенности мозга, честно объясняя, что известно, а что пока неизвестно ученым о работе нервной системы.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что происходит с молекулами в момент химических реакций и почему одни вещества становятся мягкими, а другие твердеют, одни приобретают упругость, а другие – хрупкость? Каким образом вязкая жидкая масса превращается в легкую приятную ткань и почему человек не может жить без полимеров? Какими были люди, совершившие величайшие открытия в химии, и какую роль сыграл элемент случайности в этих открытиях? Как выглядит лаборатория и так ли на самом деле скучна жизнь обычного лаборанта? Отвечая на эти и другие вопросы, Михаил Левицкий показывает, что химия – это весьма увлекательно!
Как связаны между собой взрывчатка и алмазы, кока-кола и уровень рождаемости, поцелуи и аллергия? Каково это – жить в шкуре козла или летать между капель, как комары? Есть ли права у растений? Куда больнее всего жалит пчела? От несерьезного вопроса до настоящего открытия один шаг… И наука – это вовсе не унылый конвейер по производству знаний, она полна ошибок, заблуждений, курьезных случаев, нестандартных подходов к проблеме. Ученые, не побоявшиеся взглянуть на мир без предубеждения, порой становятся лауреатами Игнобелевской премии «за достижения, которые заставляют сначала рассмеяться, а потом – задуматься».
Майкл Газзанига – известный американский нейропсихолог, автор множества научно-популярных книг, один из тех, кто в середине XX века создал биоэтику, исследующую нравственный аспект деятельности человека в медицине и биологии. В книге «Сознание как инстинкт» он убедительно доказывает, что сознание – это не некая «вещь», которую можно отыскать где-то в мозге. Сознание рождается из целой сети расположенных в мозге «модулей», каждый из которых вносит в наш поток сознания свою лепту. Впрочем, возможно, что «поток сознания» – это иллюзия; не исключено, что мы воспринимаем стремительную смену деталей происходящего в мозге как нечто непрерывное, как соединенные вместе кадры киноленты.
Майкл Газзанига, один из самых авторитетных нейробиологов XX века, рассказывает о своей фундаментальной работе по изучению невероятной пары – правого и левого полушарий. Один из отцов когнитивной нейронауки описывает, как зародилась революционная теория расщепленного мозга, когда правая и левая его половины после разъединения начинают функционировать независимо друг от друга и проявляют совершенно разные умения. Газзанига убежден, что популярное представление, будто наука делается гениями-одиночками, неверно.