Почему люди разные. Научный взгляд на человеческую индивидуальность - [39]
Современные технологии не позволяют производить эти измерения на масштабе отдельных клеток в неповрежденном мозге людей, но есть все основания считать, что положение схоже. Например, человеческий эквивалент медиальной преоптической области называется третьим интерстициальным ядром гипоталамуса и в среднем он также больше у мужчин, чем у женщин (у обоих полов он достаточно мал и может быть измерен только в ткани после аутопсии). В недавнем сканировании мозга 2838 взрослых людей объем серого вещества в миндалевидном теле (центр обработки эмоций) и гиппокампе (центр памяти фактов и событий, особенно пространственной памяти) в среднем немного больше у мужчин, в то время как объем префронтальной коры (задействованной в самоконтроле и исполнительных функциях) и задней островковой доли немного больше у женщин[192]. Важное ограничение этих исследований заключается в том, что мозг пластичен, и в результате определенного опыта различные отделы мозга слегка сокращаются или увеличиваются (мы обсуждали это в третьей главе). Таким образом, половые различия в размерах областей мозга взрослых людей отражают не только врожденные половые различия, но и разницу, связанную с пластичностью мозга в результате несхожего жизненного опыта женщин и мужчин. Поэтому особенно полезно изучать мозг эмбриона, прежде чем на него повлияют культура и общество. В одном из недавних исследований ученые сканировали мозг 118 эмбрионов на поздних сроках беременности (от 26 до 39 недель). Обнаружились значительные различия в нервных связях в состоянии покоя у мальчиков и девочек[193]. Эти интересные результаты пока еще не воспроизвели в других экспериментах.
Не так давно невролог Дафна Джоэл и ее коллеги задались вопросом: если мужской и женский мозг действительно разные, можно ли точно определить пол по результатам сканирования мозга? В конце концов, внешние половые органы позволяют легко установить пол практически любого человека, не считая небольшой группы интерсексуалов. Джоэл и ее коллеги исследовали большой пласт данных сканирования мозга взрослых женщин и мужчин. Они измерили размеры многих отделов и связи между ними и обнаружили, что результаты распределения характеристик у женщин и мужчин во многом схожи. Кроме того, они обнаружили, что каждый мозг – это уникальная мозаика признаков, из которых одни чаще встречаются у женщин, другие – у мужчин, а третьи обнаруживаются и у тех и у других. Ученые пришли к выводу, что “человеческий мозг нельзя четко отнести ни к одной из двух категорий – мужской или женский”[194].
На мой взгляд, есть несколько проблем с этими выводами. Во-первых, ошибочно делать фундаментальные заключения о мозге на основе технологии визуализации с таким низким разрешением. Ученые не пришли к заключению, что “с ограничениями, накладываемыми современными технологиями сканирования мозга, мы не можем точно классифицировать человеческий мозг как мужской или женский”. Нет, они сделали четкое заявление о лежащей в основе различий биологии. Во-вторых, как отметили другие исследователи, Джоэл и коллегам не удалось отличить мужской мозг от женского при сканировании из-за недостаточной мощности статистического теста и небольшой выборки измерений мозга. Когда Адам Чекруд и его коллеги взяли аналогичный набор данных сканирования мозга и применили методы многомерной статистики, им удалось разделить результаты сканирования на мужские или женские с точностью до 93 %[195]. Кевин Митчелл указал, что эта задача похожа на распознавание лиц[196]. Если взять какую-то одну особенность лица – густоту бровей, размер или форму носа, то не удастся разделить мужские и женские лица. Даже нескольких из этих измерений в совокупности может оказаться недостаточно для точного определения. Тем не менее когда мы смотрим на человеческое лицо, принимая во внимание множество различных параметров, то можем установить пол с точностью, сравнимой с 93 %-ной точностью метода Чекруда. Она ниже, чем точность определения по внешним половым органам, но близка к нему.
В-третьих, и, наверное, это самое главное, я нахожу бессмысленной саму постановку вопроса. Оказывается, по результатам сканирования мозга индивидуума мы можем достаточно хорошо определить пол (а в будущем сканирование мозга с высоким разрешением, несомненно, станет еще точнее). Но, если даже не смогли бы, что с того? Важно, что на самом деле существуют различия между полами в поведении и функциях мозга и некоторая часть из них, скорее всего, имеет биологическое происхождение и, следовательно, подвержена эволюционным силам. Точность, с которой мы можем определить пол на основе сканирования мозга человека с использованием настоящих или будущих технологий визуализации, не имеет большого значения для ответа на главный вопрос – о различиях в мозге мужчин и женщин.
До сих пор мы говорили о биологическом поле, определяемом половыми хромосомами, вариациями гормональных сигналов и случайностью развития: женском, мужском или интерсексуальном. Теперь давайте перейдем к разговору о гендере. По мнению Всемирной организации здравоохранения, “термин «гендер» относится к социально обусловленным ролям, поведению, деятельности и другим проявлениям, которые конкретное общество считает подобающим для мужчин и женщин”. Являясь социальной конструкцией, гендерная идентичность будет меняться в зависимости от культуры – в современной Японии “мужчина” значит совсем иное, нежели в Испании в Средние века. Если даже пол – биологическое явление – не позволяет легко поделить людей на категории, то что уж говорить о гендере, который куда более подвижен
Мы привыкли верить своим глазам и ушам, но не всегда отдаем себе отчет в том, что огромный объем информации получаем не через них, а через кожу. Осязание – самое древнее из чувств. И зрение, и слух возникли в ходе эволюции гораздо позже. Установлено, что человеческий эмбрион уже в материнской утробе способен осязать окружающий мир. Профессор неврологии и известный популяризатор науки Дэвид Линден увлекательно и доступно – буквально «на пальцах»– объясняет, как работают сложные механизмы осязания, а заодно разбирает его многочисленные загадки.
Профессор Дэвид Линден собрал ответы тридцати девяти ведущих нейробиологов на вопрос: «Что бы вы больше всего хотели рассказать людям о работе мозга?» Так родился этот сборник научно-популярных эссе, расширяющий представление о человеческом мозге и его возможностях. В нем специалисты по человеческому поведению, молекулярной генетике, эволюционной биологии и сравнительной анатомии освещают самые разные темы. Почему время в нашем восприятии то летит незаметно, то тянется бесконечно долго? Почему, управляя автомобилем, мы ощущаем его частью своего тела? Почему дети осваивают многие навыки быстрее взрослых? Что творится в голове у подростка? Какой механизм отвечает за нашу интуицию? Способны ли мы читать чужие мысли? Как биологические факторы влияют на сексуальную ориентацию? Как меняется мозг под воздействием наркотиков? Как помочь мозгу восстановиться после инсульта? Наконец, возможно ли когда-нибудь создать искусственный мозг, подобный человеческому? Авторы описывают самые удивительные особенности мозга, честно объясняя, что известно, а что пока неизвестно ученым о работе нервной системы.
Это история об Уильяме Перкине, который случайно изобрел пурпурный цвет. И навсегда изменил мир вокруг себя. До 1856 года красители были исключительно натуральными – их получали из насекомых, моллюсков, корней и листьев, а искусственное окрашивание было кропотливым и дорогим. Но в 1856 году все изменилось. Английский химик, работая над лекарством от малярии в своей домашней лаборатории, случайно открыл способ массового производства красителей на фабриках. Этот эксперимент – или даже ошибка – произвел революцию в моде, химии и промышленности. Эта книга – удивительный рассказ о том, как иногда даже самая маленькая вещь может менять и иметь такое продолжительное и важное воздействие. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
100-летие спустя после окончания Первой мировой войны и начала становления Версальской системы предыстория и история этих событий требуют дальнейшего исследования. Тема книги актуальна и в связи с территориальными изменениями в Центрально-Восточной Европе (ЦВЕ) в конце ХХ века. Многие сегодняшние проблемы берут начало в геополитической трансформации региона в ходе Первой мировой войны и после ее окончания. Концептуальной новизной работы является попытка проследить возвращение имперской составляющей во внешнюю политику России.
Собирая эту книгу из огромного количества материалов, я ставила перед собой нетривиальную задачу: на жизненном примере взаимоотношений ученого каббалиста Михаэля Лайтмана и его великого учителя Баруха Ашлага показать один из возможных путей в каббалу. Удалось ли мне решить эту задачу, пусть решает читатель От составителя книги Ларисы АртемьевойКнига представлена в сокращенном виде. Это связано с тем,что значительная часть материалов данной книги в расширенном и дополненном виде уже скоро (осень 2006 года) будет представлена в новой книги Михаила Лайтмана, в его редакции и с его комментариями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что происходит с молекулами в момент химических реакций и почему одни вещества становятся мягкими, а другие твердеют, одни приобретают упругость, а другие – хрупкость? Каким образом вязкая жидкая масса превращается в легкую приятную ткань и почему человек не может жить без полимеров? Какими были люди, совершившие величайшие открытия в химии, и какую роль сыграл элемент случайности в этих открытиях? Как выглядит лаборатория и так ли на самом деле скучна жизнь обычного лаборанта? Отвечая на эти и другие вопросы, Михаил Левицкий показывает, что химия – это весьма увлекательно!
Как связаны между собой взрывчатка и алмазы, кока-кола и уровень рождаемости, поцелуи и аллергия? Каково это – жить в шкуре козла или летать между капель, как комары? Есть ли права у растений? Куда больнее всего жалит пчела? От несерьезного вопроса до настоящего открытия один шаг… И наука – это вовсе не унылый конвейер по производству знаний, она полна ошибок, заблуждений, курьезных случаев, нестандартных подходов к проблеме. Ученые, не побоявшиеся взглянуть на мир без предубеждения, порой становятся лауреатами Игнобелевской премии «за достижения, которые заставляют сначала рассмеяться, а потом – задуматься».
Майкл Газзанига – известный американский нейропсихолог, автор множества научно-популярных книг, один из тех, кто в середине XX века создал биоэтику, исследующую нравственный аспект деятельности человека в медицине и биологии. В книге «Сознание как инстинкт» он убедительно доказывает, что сознание – это не некая «вещь», которую можно отыскать где-то в мозге. Сознание рождается из целой сети расположенных в мозге «модулей», каждый из которых вносит в наш поток сознания свою лепту. Впрочем, возможно, что «поток сознания» – это иллюзия; не исключено, что мы воспринимаем стремительную смену деталей происходящего в мозге как нечто непрерывное, как соединенные вместе кадры киноленты.
Майкл Газзанига, один из самых авторитетных нейробиологов XX века, рассказывает о своей фундаментальной работе по изучению невероятной пары – правого и левого полушарий. Один из отцов когнитивной нейронауки описывает, как зародилась революционная теория расщепленного мозга, когда правая и левая его половины после разъединения начинают функционировать независимо друг от друга и проявляют совершенно разные умения. Газзанига убежден, что популярное представление, будто наука делается гениями-одиночками, неверно.