Почему бриллианты дороже воды? - [8]

Nº 13 Почему в мире коров больше, чем лесных оленей?

Вы только представьте себе: коров в мире в сорок раз больше, чем лесных оленей! Как же так получилось? Ведь коровы и лесные олени очень похожи: они травоядные и хорошо себя чувствуют в одинаковых природных условиях. И уж наверняка дикие олени лучше умеют выживать, чем домашние коровы. Так в чем же тогда дело?

Да именно в том, что корова – домашнее животное, а лесной олень – нет. Диких предков коров легче было приручить, чем предков нынешних оленей, они были спокойнее и лучше переносили неволю. И теперь практически все коровы на земле кому-то принадлежат, а большинство лесных оленей – нет. Коров выращивают на мясо и молоко, и поэтому хозяева холят их и лелеют: греют в холода, лечат от болезней, охраняют от хищников и охотников, ограждают пастбища. С помощью лесных оленей люди зарабатывают намного реже, большинство из них никому не принадлежат, и им приходится самостоятельно бороться за место под солнцем, а главное, защищать себя от главного хищника нашей планеты – человека.

Судьба оленей – обычная судьба того, что принадлежит не кому-то конкретно, а всему обществу в целом. Экономисты называют это проблемой чрезмерного использования общественных ресурсов. Собственность конкретного хозяина сохраняется, а то, чем владеют все вместе, не бережется и может даже полностью исчезнуть.

Nº 14 Почему в музей часто длинная очередь, а в магазин – нет?

Собрался на громкую выставку или в знаменитый музей? Будь готов к тому, что, скорее всего, тебе придется выстоять длиннющую очередь.

Но почему эти очереди, да еще такие большие, собираются у музейных касс? В магазинах такого практически никогда не увидишь. Может, кассиры в музеях работают медленнее, чем в супермаркетах? Или тех, кто хочет посмотреть на произведения искусства, намного больше, чем тех, кому надо купить еды? Вряд ли. Чтобы понять, в чем причина, давайте подумаем, когда может выстроиться огромная очередь, например, за сосисками.

Очередь за сосисками выстраивается тогда, когда покупатели хотят купить много сосисок, а продавцов мало. От чего прежде всего зависит наше желание покупать или продавать какой-либо товар? Конечно, от его цены. Чем ниже цена сосисок, тем больше найдется желающих их приобрести. Если желающих очень много, они образуют очередь. Однако ненадолго. Продавец сосисок, видя популярность, которой пользуется его товар, скорее всего, поднимет на него цену, чтобы заработать больше денег. С ростом цены на сосиски количество желающих их приобрести будет уменьшаться или же появятся другие продавцы, которые тоже начнут торговать сосисками, – в обоих случаях очередь вскоре растает.

Получается, что, если мы видим очередь, это значит, что цена товара или услуги ниже, чем могла бы быть, либо же продавцов меньше, чем могло бы быть.

Но музей не магазин. Предметов искусства, в отличие от сосисок, ограниченное количество, и если, например, на выставку Валентина Серова в Третьяковской галерее стоит гигантская очередь, другие музеи не могут быстро организовать и у себя выставки Серова – большинство его картин уже находится в Третьяковке. Музей, конечно, может поднять цену на входные билеты, и все равно залы будут полны посетителей.

Но музеи отличаются от магазинов еще в одном. Продавец сосисок при виде очереди поднимает цену для того, чтобы заработать. Его основная цель – прибыль. С музеем всё по-другому. Он работает, чтобы сохранять и показывать людям произведения искусства. Чем больше разных людей сможет побывать в музее, тем лучше, а увеличение цены на билет закроет вход в музей тем людям, у которых мало денег. Именно поэтому музеи и не спешат увеличивать цену на входные билеты, даже если очередь желающих попасть в них растягивается на километры.

Есть, правда, отдельные случаи, когда музей поднимает цены только для отдельных категорий посетителей – об этом мы рассказываем в главе «Почему билеты в Эрмитаж для российских граждан дешевле, чем для иностранцев, а билеты на самолет для детей – чем для взрослых?».

Nº 15 Почему машины стоят в пробках?

Больше всего пробок утром и вечером, когда все едут на учебу и работу, а потом возвращаются домой. Улицы городов превращаются в гудящие, дымящие, медленно ползущие потоки машин; плохо всем, и водителям, и пешеходам. Городские власти строят новые дороги и развязки, но они тут же заполняются машинами и только увеличивают общую пробку.

Почему так происходит? Все потому, что нет никакого механизма, который бы определял, кому, когда и сколько можно дорогами пользоваться.

Когда между разными людьми надо поделить благо – то есть что-то хорошее, полезное, нужное, – как мы решаем, кому из членов общества оно достанется? Чаще всего мы отдаем его тем, кто готов за него заплатить.

Возьмем, например, билеты на самолет. Многие хотят слетать из Москвы в Сочи, но в самолет сядут только те, кто купит билет. Остальные либо останутся в Москве, либо поедут в Сочи на более дешевом поезде. А вот за то, чтобы проехать по городу на машине, как правило, платить не надо вообще. Вот все и едут, когда хотят! Единственное, что может остановить водителей, – это долгие часы, которые им придется провести в пробке. Но как только появляются новые дороги и развязки, возникает и надежда, что пробки уменьшатся, и водители снова пытаются прорваться через город в час пик. Они продолжат выезжать на машине до тех пор, пока среднее время, проведенное в пути, не сравняется с тем, которое было до строительства новых дорог. Что же получается? Пробка останется, но вот размеры ее увеличатся.