Поцелуй ветра - [13]

Брэд подхватил Шейлу, понес ее к кровати и опустил на откинутое покрывало. Она дышала глубоко и неровно. Брэд навис над ней, безмолвно разглядывая ее обнаженное тело. Шейла лежала в неподвижном оцепенении. Она видела, как он разделся. Она была в состоянии, близком к обмороку. Это был ночной кошмар, нечто могущее происходить с кем угодно, но только не с ней. Если она закроет глаза, то, быть может, проснется и увидит возле себя того Брэда, за которого вышла замуж, а не этого незнакомого ей самца.

Ее ресницы сомкнулись на мгновение и открылись снова, когда под его весом заскрипела кровать. Она подавила в себе невольный крик, когда увидела его обнаженное тело рядом со своим.

Коснувшись зубами ее белого плеча, он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Но его поддразнивания и сладострастные покусывания не возымели должного эффекта, и вскоре он оставил всякие попытки разбудить в ней желание. Столь же плачевными казались и ее усилия. Она безвольно распласталась на кровати и покорно вытянула руки над головой, когда он взгромоздился на нее.

— Пожалуйста, — просяще прошептала она, — не будь со мной грубым, Брэд.

Он поерзал у нее между ног, устраиваясь поудобнее.

— Расслабься, черт возьми, — сквозь зубы приказал он.

Пронзительная боль заставила Шейлу закричать, но его губы замкнули ей рот, и крик получился приглушенным. Он овладел ею с нежностью кабана на случке и быстро отвалился, удовлетворенный.

Ее щеки пылали от пережитого стыда и ужаса, слезы отчаяния текли по лицу. Она чувствовала себя униженной и обманутой. Ее использовали, оскорбили в ней ожидание светлого, радостного, превратили сияющий пик брачной ночи в обыкновенный вульгарный, грубый и унизительный половой акт. Обессиленная, Шейла попыталась отодвинуться подальше от лежащего рядом мужчины, но ее тело не повиновалось ей.

Брэд приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— О чем ты плачешь, черт побери?

Если бы он был хоть чуточку милосерднее сейчас, если бы сказал в утешение хоть одно ласковое слово, она бы попыталась забыть, что над ней грубо надругались, и, быть может, простила его. Она бы решила, что во всем виноват алкоголь.

Шейла быстро вытерла слезы со щек. Она была слишком горда, чтобы показывать кому бы то ни было свое отчаяние, тем более Брэду.

— Ни о чем, — сухо ответила она, подавив рыдания.

— Ну и хорошо. — Он перекатился на свою половину кровати. — Господи, как я устал, — проговорил он, вздыхая.

Не прошло и минуты, как он уже спал, похрапывая, — алкоголь наконец возымел над ним действие. Жаль, что это не произошло раньше, удрученно подумала Шейла.

Она соскользнула с кровати, не обращая внимания на вновь вспыхнувшую боль, подошла к раскрытому окну.

Шейла всегда считала себя реалисткой. Она вовсе не считала, что над ее брачным ложем непременно будут звенеть колокольчики и распевать соловьи. Ей казалось, что она не питает особых романтических иллюзий в отношении любви. Как выяснилось, это было далеко не так.

И поэтому ее больно ранило, более того, повергло в ужас поведение мужчины, который стал ее мужем. Она была готова к некоторому дискомфорту, даже к боли, но не к этому заполнившему все ее существо омерзению. Секс оказался не интимным союзом двух любящих, а насилием, добровольным подчинением грубой мужской воле.

Брэд воспользовался ею для удовлетворения собственной похоти. Осталось выяснить самую малость: все это случилось лишь потому, что он был пьян? Изменится ли что-нибудь, если он будет трезв? Насколько отвращение, которое она испытала сейчас, является следствием пережитого ею первого неудачного опыта?

Прохладный ночной воздух приятно овевал ее обнаженное тело. Сконфуженная и растерянная, Шейла отвернулась от окна. Прозрачная ночная сорочка валялась на полу. Она немного поколебалась, но потом подняла ее и надела. Возможно, к утру неприятные воспоминания рассеются и все снова будет хорошо.

4

На следующее утро Брэд проснулся вместе с солнцем. Как только он пошевелился, Шейла притворилась спящей; она так и не сомкнула глаз, размышляя о происшедшем.

Он не пытался разбудить ее, а встал и начал одеваться. Сквозь полуопущенные ресницы Шейла наблюдала, как он заправляет рубашку в брюки. Потом он полез в карман и вытащил оттуда деньги. Жадный до денег — так охарактеризовал его отец, и Шейла была почти готова согласиться с ним. Брэд и не подумал о своей молодой жене в это первое утро после свадьбы. Нет, его первые мысли были о деньгах.

— Эй, спящая красавица, подъем! — скомандовал он, даже не взглянув в ее сторону.

После короткого колебания Шейла открыла глаза, стараясь не выдать своего внутреннего смятения. Он и не подумал пожелать ей доброго утра, она тоже не станет этого делать.

— В чем дело?

— Я решил, что нам стоит отправиться в Акапулько, — объявил Брэд тоном, не терпящим возражений.

— Зачем? — спросила Шейла.

— Этот приграничный городишко — не место для медового месяца. — Он выглянул в окно, за которым уже угадывалась утренняя сутолока и оживленное движение. — Моя избалованная жена заслужила более экзотического пристанища.

Когда взор его карих глаз остановился на ней, она вдруг ясно поняла, что его меньше всего волнуют ее желания. Это Брэд решил, что Хуарес недостаточно хорош для него. Хуарес предназначался для туристов, а вот Акапулько — для толстосумов. Став мужем Шейлы, Брэд имел прямое к ним отношение.