Поцелуй вдовы - [41]

Он молчал, и Джек не решался первым заводить разговор. Одним глотком опустошив кружку и поставив ее рядом с собой на скамью, Хью спросил:

– Ну, что ты услышал? – Джек пожал плечами:

– Ничего особенного, сэр. Семь лет – это долгий срок, а память у всех здесь короткая. А вас можно поздравить с успехом?

– Наверное, – задумчиво проговорил Хью. – Наверное, Джек. Едем. Надо гнать во весь опор, чтобы добраться до лагеря до заката.

Они неслись по узкой дороге, ведущей в Эмбергейт, оставляя за собой клубы пыли. Крестьяне на повозках поспешно съезжали к обочине и испуганно смотрели вслед двум всадникам. Жизнь в Дербишире текла медленно, и вид вооруженных рыцарей, скачущих так, будто за ними гонится сам дьявол, был для его обитателей в диковинку. За всю дорогу ни один из них не проронил ни лова. Во-первых, скорость была слишком высока, а во-вторых, поднятая копытами пыль забивала горло. Хью был мрачен, у него между бровей пролегла глубокая складка, и Джек по опыту знал, что хозяин обдумывает нечто очень важное. Но даже если бы они ехали медленно, Джек все равно не осмелился бы задавать вопросы. Лорд Хью заговаривал о своих проблемах, только когда считал нужным, причем предпочитал не вдаваться в подробности.

Как только всадники завернули за угол, они увидели Робина. Он сидел на поваленном бревне на обочине. Едва они показались в поле его зрения, он тут же вскочил.

Всадники осадили взмыленных лошадей.

– Все в порядке, Робин?

– Да, сэр. Лагерь в нескольких ярдах отсюда, в лесу. Там есть полянка, – ответил мальчик.

– Тогда веди нас, сынок.

Джиневра сидела на расстеленном на траве одеяле у входа в свою палатку, а девочки играли с котятами. Хью окинул их взглядом и сразу оценил ситуацию. Ему не понравилось, что палатку Джиневры поставили так далеко от центра лагеря, он обратил внимание на то, что Тилли занялась приготовлением ужина, и, судя по веселой атмосфере, царившей у костра, никто против этого не возражал.

Хью спешился и подошел к Джиневре. Увидев его, Пиппа схватила котенка и прижала к худенькой груди.

– Кажется, вы удобно устроились, – произнес Хью.

– Да, спасибо. Ваши люди помогли мне разгрузить сундуки. И палатка очень просторная. Я даже не ожидала. – Джиневра улыбнулась ему той самой дьявольской улыбкой, и в голове Хью опять все смешалось, и его вполне определенные намерения потеряли четкие очертания.

– Вы могли бы пройти со мной в палатку? – осведомился он, подавая Джиневре руку.

– Конечно, сэр. – Она оперлась на его руку и, продолжая улыбаться, грациозно встала.

Хью откинул полог палатки и пригласил ее пройти внутрь, а потом боком и пригнувшись вошел сам.

Действительно, внутри палатка была на удивление просторной. В ней хватило места для четырех походных кроватей с соломенными матрацами.

– Сожалею, что побеспокоил вас, но вашу палатку нужно передвинуть поближе к моей, – без предисловий начал он.

Джиневра минуту молча смотрела на него, а затем сказала:

– Я люблю уединение.

– Уверяю вас, я не буду вам мешать, – мягко проговорил Хью.

– А насколько близко?

Хью подошел к выходу и выглянул.

– На пятьдесят футов.

Джиневра пожала плечами. Спорить с ним бесполезно, а пятьдесят футов – это немалое расстояние. Не устрой она этот спектакль, ее палатку поставили бы гораздо ближе.

– Как прикажете.

На губах Хью промелькнула улыбка.

– Вы захватили с собой спальные принадлежности? – спросил он.

– Только одеяла, – ответила Джиневра.

– Я дам вам фонарь. Со свечами в палатке опасно. Я бы предпочел, чтобы ночью вы не покидали палатку, но если все же придется, вы должны взять с собой фонарь и отметиться у часового.

– А где будет стоять часовой? – поинтересовалась Джиневра, выглядывая из палатки.

– Он будет обходить лагерь по кругу. А еще он должен поддерживать огонь в костре.

Джиневра стояла рядом с Хью и вдыхала его запах. От него пахло лошадьми, кожей и потом. Ее окатила волна желания.

Она с трудом совладала с нахлынувшими на нее эмоциями, найдя спасение в сарказме:

– Вы боитесь нападения диких дербиширских пастухов?

– О, мадам, вы теряете сноровку, – прищурившись, оглядел ее Хью. Его глаза лукаво блеснули, как будто он догадался, что она чувствует. – Хилый укол, вы способны на большее.

Испугавшись, что выдала себя, Джиневра попыталась скрыть смятение.

– Но вы все же чего-то боитесь?

– Я просто принимаю меры предосторожности. Вашу палатку передвинут немедленно.

Девочки и котята куда-то делись, и на мгновение Джиневре и Хью показалось, что они изолированы от всего мира.

– Ваша миссия в Мэтлоке увенчалась успехом? – с деланным безразличием спросила Джиневра.

– Это зависит от того, что вы подразумеваете под успехом, – ответил Хью.

– Вы нашли то, что вам так хотелось найти? – не отступала Джиневра.

– И опять, мадам, это зависит от того, что я хотел найти.

Что все это значит? Разозлившись, Джиневра лихорадочно искала способ вытянуть из него хоть что-то, но он не давал ей такой возможности.

Внезапно Хью резко вскинул руку, указывая на большую квадратную палатку, над которой развевалось знамя с соколом де Боукеров.

– Мы поужинаем в моей палатке. Теперь, миледи, настала моя очередь оказывать вам гостеприимство.