Поцелуй в ночи - [35]

— Я терпеть не могу уколы, — пожаловалась Рейчел, с неохотой поднимаясь на ноги. — Нет, правда. Я их до смерти боюсь.

— Твоему организму нужна кровь. Без нее ты так и будешь мучиться, — наставительно произнес Этьен, шагая по коридору.

Ее организму действительно требовалась кровь. Он взывал о ней так настойчиво, что это причиняло почти физическую боль. Судя по всему, о возвращении домой придется забыть на неопределенный срок — пока она не переборет отвращение и не научится высасывать кровь из пакетов. Но сейчас Рейчел передергивало от одной мысли об этом.

— Может, я лучше кого-нибудь укушу? — предложила она. Как ни странно, эта идея показалась ей заманчивее, чем питье холодной крови из мешочка, хотя не намного. — Естественно, кого-нибудь, кто мне несимпатичен.

Этьен обернулся и замер с открытым ртом, увидев нацеленный на его шею взгляд.

— Эй! Ты не забыла, что я создал «Жажду крови»? Твою любимую игру.

— Да, но еще ты превратил меня в вампиршу.

По-видимому, Этьен не уловил юмора, потому что на его лице появилось виноватое выражение.

— Прости, пожалуйста, но я не мог дать тебе умереть.

Не было никакого удовольствия дразнить человека, который так терзался угрызениями совести. Как видно, он страшно переживал из-за всей этой истории. Пожав плечами, Рейчел обогнула его и посмотрела на уходящую вверх лестницу.

— Ничего, я переживу. На этом свете все же лучше, чем на том.

Тяжелый вздох за спиной заставил Рейчел оглянуться. Нет, ей решительно не нравился унылый и понурый вид Этьена. Она не хотела портить ему настроение. Решив, что шутка — лучший способ спасти положение, она широко улыбнулась и сказала:

— Что ж… Раз ты отказываешься, чтобы я тебя укусила, придется пойти и укусить моего шефа. Этот изверг три года подряд ставил меня в ночную смену.

На лице Этьена мелькнуло сомнение.

— Сейчас день.

Рейчел удивленно приподняла брови:

— Ну и что? Ты же говорил, что мы можем выходить на улицу и днем.

— Можем-то можем, но потом твоему организму понадобится много крови, потому что солнечный свет ему навредит. К тому же мы кусаем людей крайне редко и всячески стараемся этого избежать.

— Знаешь, — слегка раздосадовано сказала Рейчел, — иногда мне кажется, что ты вообще не понимаешь юмора. — Отвернувшись от него, она снова зашагала по ступенькам. — Я шутила про укус. Если я пластиковый пакетик укусить не могу, то что уж говорить о живом человеке? Ну ты даешь!

— А-а. Я сразу подумал, что ты шутишь, просто не был уверен.

Она рассмеялась, хотя ни капли ему не поверила. По правде говоря, это не имело никакого значения: она дразнила его только потому, что пыталась отвлечься от неприятных мыслей о предстоящей медицинской процедуре.

Ее родственники все время поражались, как можно работать в больнице и при этом бояться уколов. Сейчас она хотя бы не хныкала, как маленькая, при виде иглы, а раньше вообще был кошмар. Уколы для нее были хуже гильотины. Но Рейчел из гордости не хотелось показывать свой страх перед Этьеном, поэтому она молча терпела, пока он вставлял иглу, — только закрыла глаза, надеясь, что он примет это за признак усталости, а не трусости.

— Ну вот…

Рейчел открыла глаза и вопросительно посмотрела на Этьена. Он установил капельницу и теперь нерешительно стоял у кровати, словно не зная, что делать дальше. Поймав его взгляд на своих губах, она спросила себя, не собирается ли он ее поцеловать, но тут Этьен стряхнул с себя оцепенение и отошел в сторону.

— Я буду у себя в кабинете. Если что понадобится — разбуди меня.

Рейчел поморщилась, представив, что он будет спать в этом мрачном ящике для покойников, но в ответ лишь пробормотала «спокойной ночи».

Оставшись в одиночестве, она закрыла глаза, чтобы не смотреть на капельницу. Мысли текли лениво, выхватывая из памяти события и впечатления последних часов. В мельчайших подробностях вспомнилась пикантная сцена на этой самой кровати, включая каждый прерывистый вздох, каждое мимолетное ощущение. Но когда Рейчел мысленно дошла до появления в комнате Маргариты, ее сознание взбунтовалось, предложив свой вариант развития событий. Им никто не помешал, потому что дверь была заперта, и ее рука нашла то, что искала. В ее воображении Этьен действительно обладал выдающимися мужскими качествами, и…

Этьен вздохнул и заворочался в гробу — сознание осаждали назойливые видения. Ему чудилось, будто он снова в спальне и Рейчел лежит, вытянувшись на нем во весь рост, а он жадно пожирает глазами ее выглядывающую из выреза грудь. Рука Рейчел скользит в его джинсы, и теплые пальцы туго смыкаются вокруг его отвердевшей плоти — он стонет и напрягается. Его тело с готовностью отвечает на ласки, а когда ее рука скользит вверх, ему даже приходится ее остановить, чтобы не попасть в неловкое положение.

Гортанно застонав, он резко подается вперед и переворачивает ее на спину, а сам располагается сверху, перехватив инициативу. Внезапная перемена позы исторгает из ее груди изумленный вздох, футболка сползает, еще больше открывая взору молочно-белую грудь. Пользуясь случаем, он припадает к нежной, солоновато-сладкой коже и проводит по ней языком.