Поцелуй тьмы - [8]

— Побуду до тех пор, — улыбнулась Прю, — пока не опустеет мой фужер. Я пообещала сестрам встретиться с ними в «Дрожи».

— В «Дрожи»? — переспросил Робер.

Прю кивнула:

— Я говорю о ресторане, в котором моя сестра Пайпер работает менеджером. Говорят, там сегодня играет потрясающая группа.

— Тогда я иду с тобой, — заявил Робер. — Здешний камерный оркестр элегантен, но под него нельзя танцевать.

«Зачем я сопротивляюсь? — подумала Прюденс. — Робер красивый, обаятельный и к тому же один из немногих мужчин, разбирающихся в антиквариате». Она расслабилась и кивнула:

— Ладно. Только там все по-другому.

Прю увидела, что его глаза удовлетворенно засветились, а затем в них появилось любопытство.

— Утром в кафе, когда я к тебе подошел, с тобой были твои сестры? — спросил он.

— Да. Мои сестры. Извини за то, что забыла представить их тебе.

— Ты можешь представить их в ресторане. — Они чокнулись. — И забудем о прошлом.

Прю улыбнулась:

— Но ведь прошлое — наша специальность.

Робер оглядел помещение и произнес:

— Дом Клэйборна напоминает мне музей.

— Мне тоже. Можешь представить, какая здесь жизнь?

— Мне нравится ходить по музеям, но не знаю, смог бы я жить в нем или нет. Как-то здесь холодновато.

Прю кивнула:

— Я живу в старом бабушкином доме. Там нет таких предметов искусства, зато чувствуется уют.

— Мне нравятся такие дома, — сказал Робер, — в которых выросли многие поколения.

— Вот видишь, — улыбнулась Прю. — Мы никак не можем забыть о прошлом.

— Кажется, ты права, — рассмеялся он и указал на видневшуюся вдалеке стеклянную витрину. — Что ты думаешь вон о той коллекции экзотических ожерелий?

— Она великолепна, но я никак не могу узнать два предмета, — призналась она.

Робер взял ее за руку, и она почувствовала, как от его мягкого прикосновения по коже разливается тепло. Она покорно подошла вместе с ним к витрине и принялась сравнивать украшения с теми, что видела раньше.

— Какое же из трех тебе знакомо? — спросил Робер.

— Вот то в центре, из золота и жадеита. Оно китайское, скорее всего эпохи Хань, — объяснила Прю, узнав стиль древнего периода Китая.

— Впечатляет, — сказал Робер тихо.

Она почувствовала, что ее лицо пылает, и обернулась к спутнику, совсем не удивившись улыбке на его лице.

— Расскажи мне об остальных, — попросила Прю.

Робер указал на первое ожерелье из изящных золотых скарабеев с подвесками в форме фиников и полированными бусинами.

— Жуки символизируют вечную жизнь, — объяснил Робер. — Ожерелье наверняка из Древнего Египта. Клэйборн клянется, что его носила Клеопатра.

— Ты как будто сомневаешься, — заметила Прюденс.

— Из-за того, что оно относится к Восемнадцатой Династии, где-то между пятнадцатым и двенадцатым веками до нашей эры. А Клеопатра правила с пятьдесят первого по тридцатый год до нашей эры. То есть даты не совпадают.

— Вижу, — сказала Прю, улыбаясь. — Но ведь Клэйборн не обращает внимания на такую мелочь, как даты?

— Клэйборн знает возраст ожерелья. Просто ему кажется, что Клеопатра очень романтична. Кто знает, может быть, оно побывало и у нее. Ну а к третьему украшению у меня есть особое дополнение.

Он достал небольшой ключик и отпер витрину. Поднял стекло и взял в руку золотую цепочку. На ней висел овальный изумруд в золотой оправе. Гладкая поверхность геммы блестела в свете люстры. Прю никак не могла узнать резьбу, окружавшую камень, но что-то знакомое все-таки вертелось в голове.

Робер аккуратно поднял ожерелье с бархатной подстилки.

— Мне еще нужно кое-что уладить с Клэйборном, но в принципе он согласен продать его мне.

Прю почувствовала приступ зависти. Она не могла представить себе, чтобы кто-то обладал столь редкостными драгоценностями.

— Понятно, почему Клэйборн так не хотел расставаться с ожерельем. Такая вещь не просто прекрасна. Она великолепна.

— Она принадлежит особе не менее великолепной, — сказал Робер и накинул цепочку ей на шею.

В золотой лист, висевший возле витрины, было вмонтировано зеркало. Прю полюбовалась на свое отражение и блестевший у нее на груди изумруд. Потом обернулась к Роберу и встретилась с ним взглядом.

— Куда ты собрался?

— Я просто отойду на пару шагов, чтобы как следует разглядеть тебя в таком богатом украшении. Вы просто созданы друг для друга.

И тут часы пробили полночь. Свет неожиданно погас.

— С Новым годом! — закричали все хором.

Раздались аплодисменты и свистки. Прю услышала хлопанье бутылочных пробок и смех. Но где же Робер?

Где-то начался фейерверк, но настолько далеко, что в помещении оставалось по-прежнему темно. Глаза Прюденс все еще не привыкли к темноте, но ей так хотелось, чтобы Робер не уходил от нее.

«Ладно, — подумала она. — Я соврала, что не верю в новогодние традиции, и мне по-настоящему хочется, чтобы он меня поцеловал».

Она замерла, опасаясь, что Робер потеряет ее в темноте. Но если он пойдет прямо, то как раз наткнется на нее.

Прюденс почувствовала легкий ветерок и почти неуловимое движение. Потом ощутила на своих губах мужские губы. Она прикрыла глаза, чувствуя, будто проваливается сквозь время.

Ей сделалось жарко. Еще никогда поцелуй не был таким сильным и захватывающим. Как будто все ее чувства сфокусировались на нем, все на свете сосредоточилось на поцелуе Робера.