Поцелуй среди песчаных дюн - [4]

Теперь же он, явно не придавая значения этому прикосновению, отпустил ее ладонь. Себ прошагал вглубь разгромленного магазина и широко раскинул руки, обводя вместительное двусветное пространство, а потом повернулся, выжидающе глядя на нее.

Миле требовалось время, чтобы все осмыслить.

Прошло больше шести месяцев с его памятного имейла — в котором он недвусмысленно дал Миле понять, что не стоит больше выходить с ним на связь. Он заблокировал ее и «раздружился» с ней во всех соцсетях. Закрыл свободный доступ ко всем своим аккаунтам.

Он разом вычеркнул себя из жизни Милы. И, находясь на другой части света, она была бессильна хоть что-нибудь изменить.

Разумом она понимала, что Себу было тяжело, что он не хотел обижать ее. Но боль от этого не стихла.

Мила осмотрела разрушенное пространство. Со стен соскоблили штукатурку, оставив голые кирпичи, освещения пока не было. Сейчас, в сумерках, немного света пробивалось сквозь грязные треснувшие витрины и открытый дверной проем за спиной Милы.

Фактически это была большая, темная, пустая и грязная комната.

— Что ж, — начала Мила, — сейчас, когда я основательно впечатлилась, хочется послушать о твоих планах.

Уголки губ Себа смешливо дернулись вверх. Как же странно было видеть его в рабочей одежде! Себ всегда отличался восхитительными плечами, но теперь они стали мускулистыми. И да, бесспорно, он всегда был красивым. Но больше как худощавый, немного занудный парень — что вполне подходило его карьере в консалтинге в области информационных технологий и юношеской возне с хитрыми компьютерными штуками.

Теперь он выглядел мужчиной. Настоящим, зрелым мужчиной, в котором не осталось ничего от прежнего ботаника.

Себ всегда был самоуверенным — отчасти, видимо, потому, что с деньгами его семьи потерпеть неудачу в чем-либо было практически невозможно. Но, главным образом, он обладал врожденной верой в свои силы. Теперь же в нем сквозило нечто больше, чем прежняя самоуверенность… Непринужденность.

— Само собой. Хотя пока еще не о чем и говорить. — Он показал на дальнюю стену, где на кирпичах был приклеен плакат с планом. — Подробности — там, но ничего особенно интересного. Здесь будет оборудован розничный магазин моды, который я запускаю, — хорошее соседство для других магазинов в этом ряду.

— Моды? Так речь идет не о каком-то новом месте для «Файф технолоджи»?

И как она поначалу решила, что это помещение на окраине подойдет многонациональной компании с филиалами по всей Европе, США, Австралии и даже офисом в центральном деловом районе Перта? В этом не было никакого смысла. Но ее все время отвлекали мысли о плечах Себа…

— Я продал «Файф», — беспечно бросил он.

Мила не поверила своим ушам.

— Что, прости?

Себ взглянул ей в глаза.

— Это было трудное решение. Папа сначала огорчился — он удалился от дел много лет назад, но все еще следил за работой компании. В итоге он все-таки понял, почему я так поступил. Почему мне нужно было сделать это.

— Почему же?

Себ пожал плечами:

— Чтобы заниматься тем же, чем и ты. Следовать за мечтами, а не утопать в куче денег своей семьи.

От неловкости Мила нервно сцепила пальцы.

— Не думаю, что могу служить хорошим примером хоть в чем-нибудь.

— Почему бы и нет? Ты ведь делаешь именно то, что хочешь, — получаешь собственный доход и идешь по собственной дороге. Разве это не замечательно?

Мила засмеялась.

— Ты немного пропустил. Я бросила два университета, четыре профессионально-технических курса и полностью проигнорировала советы всех, кто искренне желал мне добра.

— А ведь верно. — Он расплылся в своей великолепной улыбке. — И разве это не классно?

Мила задумчиво потеребила волосы. Да, она гордилась тем, чего достигла, гордилась, что жила независимо от своего огромного до неприличия трастового фонда, но то была она… А Себ… Он встал во главе и без того успешного бизнеса своей семьи и сделал его еще прибыльнее. Расширил «Файф», запустив филиалы по всей Европе, и превратил многомиллионную империю в многомиллиардную.

— Я сбита с толку, — призналась Мила. — Стеф всегда говорила мне, как ты любишь свою работу. Как ты радовался расширению компании, как…

— Как я любил работу больше, чем жену? — закончил он за нее.

Ужасные, резкие слова повисли в воздухе между ними.

— Нет, — мягко произнесла Мила. — Она никогда такого не говорила.

— Тебе — нет.

Мила не знала, как реагировать. Нечто тягостное по-прежнему висело между ними.

— Что все-таки происходит, Себ? — решилась Мила. — Я ни на мгновение не поверю, что твоя новая мечта исключительно по воле случая стала претворяться в жизнь в магазине по соседству с моим.

Себ слабо, безрадостно улыбнулся.

— Ладно, дело вот в чем. Я продал компанию, пожертвовав внушительную часть вырученных денег в благотворительный фонд по борьбе с наркоманией, потом отложил кое-что для своих будущих детей. У меня нет ни малейшего намерения иметь их — это же касается и жены, — но мой адвокат настоял, чтобы я предусмотрел это. Потом я выделил себе довольно скромную сумму, — на те деньги, что он назвал, можно было купить великое множество магазинов, — на развитие моего нового предприятия. Речь идет о строительной компании. Я начал с маленьких строительных проектов вроде этого, хотя подумываю приступить к реализации планов посерьезнее — жилой застройке, а со временем и к возведению офисных башен.