Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу - [3]

С грохотом оттолкнув скамью, Мартьен вышел из-за купеческого стола и двинулся к выходу из трактира. Из-за соседнего стола, где гуляла компания развесёлых молодчиков, одетых богато, но неопрятно, его окликнули, приглашая присоединиться, но молодой человек только отмахнулся, не останавливаясь. Ему вдруг нестерпимо захотелось подышать свежим воздухом.

В это время дверь постоялого двора распахнулась, и с порывом холодного ветра в общий зал вошла женщина, закутанная в добротный, но заляпанный грязью плащ.

"Баба! Да никак одна? С ума спятила, видать," — придержав незнакомке дверь, с лёгким сожалением подумал Мартьен. За жизнь, а уж тем паче — честь останавливающейся в этом месте в одиночку молодой женщины он не дал бы и ломаного медяка.

Горы Снежного Барса, предмет давних споров между Тэрой и Сейнэ, богатые золотом, медью и драгоценными камнями, всегда привлекали к себе разный сомнительный люд, а теперь, во времена междоусобицы, по здешним дорогам никто не рисковал ездить без хорошо вооруженного эскорта. И хотя в пяти лигах от Кирджиков, стоял имперский форт с гарнизоном, охранявшим перевал, но и купцы, и путешественники частенько пропадали в здешних местах без вести. Редкий месяц проходил без того, чтобы в трактире не случилась драка, — да не простая, а с поножовщиной и смертоубийствами, — или не зарезали кого во сне, или еще чего худого не стряслось. Хозяева тогда привычно прятались в свой угол, закрывая глаза и уши, и предпочитая никоим образом не касаться этих разбойных дел. Лихие люди пускай между собой разбираются, а наше дело сторона, говорили они потом, поднимая опрокинутые столы и затирая кровавые пятна. А очередной неизвестный труп отправлялся на старое кладбище за деревней, присоединяясь к своим таким же неудачливым собратьям. Чужих могил на кладбище было чуть ли не больше половины, — безымянные, никому не нужные и неухоженные, они сиротливо жались друг к другу…

Но путешественница прошла мимо молодого человека, даже не взглянув на него, и с кажущейся уверенностью направилась к трактирщику. Мартьен вышел на улицу.

Дождь наконец прекратился, и в разрывах туч засверкали звезды.

"К утру распогодится…" — мимоходом отметил парень.

После душного тепла кабака прохлада осенней ночи была приятна. Молодой человек вышел из круга света, отбрасываемого висевшим над крыльцом фонарем, и остановился в тени плодового дерева, задумчиво глядя на дверь.

Ждать долго не пришлось. На крыльцо вышли двое сейнийцев — слуги неблагодарного купца — и остановились, растерянно оглядываясь по сторонам. В руках у них были длинные ножи. Один из слуг, потоптавшись, начал было спускаться по ступеньками вниз, но другой потянул его за рукав.

— Ше арсэ! Арче сорч — ше арсэ! — громко прошептал он. (Он ушел! Скажем хозяину — он ушел!)

— Се. Арче сорч — ши шрейсе ше! — после короткого раздумья согласился второй. (Да. Скажем хозяину — мы его прогнали!)

Потоптавшись еще немного в кругу света, слуги ушли обратно в трактир. Мартьен улыбнулся в темноте — у подлеца оказались такие же подлые слуги.

Обойдя кабак, он отправился на кухню, где вскоре честным трудом заслужил благодарность матушки Этер вкупе с порцией жаркого.

Глава 2. Честная сделка

Перешагнув порог общего зала, Лэйса быстро обежала взглядом полутемное помещение с закопченными стенами и потолком. Раз, потом другой… За длинными деревянными столами сидело не очень-то много народу. Несколько бородатых сумрачных людей — видимо, купцов, — возбужденно что-то обсуждали за одним столом; за другим шумела лихая молодёжь, сразу вызывающая определённые подозрения своим видом и поведением; четверо местных в углу выделялись простецкой внешностью. Время от времени они с некоторой опаской озирались по сторонам — знали, что место неспокойное, но сидеть весь долгий вечер по домам, наверное, было совсем невмоготу.

Углы зала тонули в полумраке. Но вошедшая уже поняла, что тех, кого она до последнего надеялась увидеть, тут не было, и сердце её болезненно сжалось.

Здешний трактир был последним постоялым двором по пути из Ву-Тэры, столицы Империи, к форту Флорруби, охранявшему единственную сухопутную дорогу в Сейнэ — перевал через горы Снежного Барса… и последней надеждой для Лэйсы. Она сама не понимала, как смогла дойти до этой затерянной в приграничье деревни, — не зная пути, одна, по большой дороге. Только едва теплящаяся надежда, что здесь она встретит тех, с кем рассталась в суматохе бегства от погони двое суток назад, придавала ей сил… И вот теперь её надежда угасла.

Само по себе место было подозрительным, и будь у неё выбор, она бы тут, конечно, не осталась. Но выбора, кажется, не было. Стоять у двери, привлекая к себе всеобщее внимание, не стоило, к тому же откуда-то из глубины помещения уже показался трактирщик, и молодая женщина двинулась ему навстречу. Хозяин постоялого двора подтвердил её опасения, сообщив, что никто, кроме сидевших сейчас за столами купцов, в последние дни не приезжал. Однако достойная путница, вне всякого сомнения, должна остаться, — возможно, её друзья подойдут уже сегодня ночью или завтра утром…

Внимательный взгляд бегающих глазок трактирщика тем временем непрерывно перемещался по "достойной путнице", оценивая ее (одинокая женщина — откуда взялась, зачем пришла? Непонятно…), ее плащ (простой, но новый, из хорошей ткани, вдобавок — грязный. Видать, много прошла… откуда? зачем?) и котомку (что же там, любопытно, может быть? Очень, очень интересно будет узнать!).