Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу - [28]

Наконец Лэйса словно бы пришла в себя. В её мозгу молнией сверкнула мысль о муже и о собственном статусе. Измена почиталась древними законами Альдэ, в которых она была воспитана, тягчайшим преступлением, а титул альдийской принцессы обязывал её ставить интересы государства превыше собственных чувств. И хотя всё пережитое за последние дни, казалось бы, должно было отодвинуть любые условности на задний план, жизненные принципы, впитанные с материнским молоком, были по-прежнему крепки и продолжали удерживать Лэйсу в своих тисках.

Мартьен был достаточно чутким и внимательным любовником, чтобы сразу заметить, что молодая женщина вдруг напряглась и замерла в его объятиях, — словно бы вдруг вспомнив что-то важное. Он тоже замер и с тревогой заглянул ей в лицо, отметив, что её глаза были в отчаянии зажмурены…

— Лэйса?.. — в его тихом голосе прозвучала забота и нескрываемая нежность.

Когда она открыла глаза, в них плескались обреченность и мольба:

— Мартьен… Пойми, пожалуйста… прости… Я не могу. Я — замужем!

Что-то такое он и предполагал, когда впервые увидел её короткие волосы: или замужем, или вдова. Но для него это не казалось таким уж значительным препятствием. Сейчас, во время войны, взгляды и ценности людей изменились, и то, что было неоспоримой истиной века и десятилетия назад, ныне сплошь и рядом отрицалось. Сколько семей было разрушено войной, сколько женщин, презрев обычаи, жило теперь с кем попало, — лишь бы выжить, — давно забыв о мужчинах, с которыми они когда-то были связаны священными узами; сколько мужчин добровольно отказались от радостей брака, справедливо сочтя их несовместимыми с полной опасностей жизнью, которую всё та же война вынуждала их вести?

— Замужем? И где же был твой муж, когда ты погибала в подземельях? Где он был, когда ты шла одна по дорогам? Что он сделал для того, чтобы ты хранила ему верность? — голос молодого человека был тих и спокоен, но в нём чувствовалась скрытая злость.

Лэйса вздохнула. Она не могла сейчас ничего объяснить этому человеку — хотя и была неоднократно обязана ему своим спасением, а значит, он имел право знать правду… Но истина была слишком невероятна… и страшна. Теперь, избавившись от одной, непосредственной угрозы — опасности погибнуть в подземельях, — Лэйса сразу вспомнила и о другой, продолжавшей висеть над ней: муж, несомненно, продолжал разыскивать её, и близкие ей люди были его заложниками. Она попала в желанное ей Сейнэ, — но это ещё не было концом пути. Теперь она должна была достигнуть Аль-Шапоры и там найти поддержку — где и у кого, еще предстояло узнать, сейчас она слабо себе это представляла, — но до этого она, однозначно, продолжала находиться в неустойчивом положении бесправной беглянки, опасном не только для неё самой, но — и еще более — для тех, кто попытался бы ей помочь…

…Не говоря уже о том, что молодой горняк — пусть даже он был смелее и порядочнее, чем многие дворяне — никогда не смог бы стать парой для альдийской принцессы…

Поэтому сейчас ей предстояло сделать то, что было для неё самым большим испытанием.

— Мартьен, — она с мольбой посмотрела на своего спутника. — Мартьен…

Это имя уже давно не было для нее просто набором звуков, обозначающим некоего случайно знакомого человека, — оно превратилось в путеводную нить, в источник надежды, который маленьким солнцем согревал ей душу, и одно лишь произнесение которого придавало сил и дарило непонятную радость…

Собравшись с духом, она постаралась хоть как-то ему всё объяснить.

— Понимаешь, я попала в слишком сложную ситуацию. Я… я не имею права сама распоряжаться своей жизнью, и у меня есть долг… который я должна исполнить… И я не могу… не могу быть с тобой — и ни с кем другим — пока жив мой муж! Я не могу, понимаешь? — в голосе молодой женщины звучало такое отчаяние, которое не оставляло места для сомнений в её искренности. — Прости, пожалуйста, — через мгновение добавила она и замолчала, потерянно опустив взгляд.

Мартьен вздохнул и, сделав над собой определённое усилие, осторожно выпустил молодую женщину из объятий и откинулся спиной на траву. Он с трудом мог представить причины, заставляющие Лэйсу хранить верность непонятному мужу. Единственное, что можно было предположить, — это то, что он находится где-то в плену или в тюрьме, и она еще не потеряла шансов увидеть его живым… Но во всей этой истории было что-то недосказанное, что раздражало молодого человека. Однако в любом случае он чувствовал себя обязанным, насколько это возможно, помочь Лэйсе — хотя бы в благодарность за то, что она спасала ему жизнь там, под землёй… К тому же, он видел, что она сейчас тоже по-настоящему страдала, — и ему было ее просто жаль… А какие ещё чувства он к ней испытывал, молодой искатель приключений сейчас не стал бы пытаться сформулировать даже перед самим собой.

— Ладно, Лэйса, я не буду задавать тебе никаких вопросов, хотя и хотелось бы, — произнёс он, задумчиво покусывая травинку и глядя в небо, по которому не спеша ползло маленькое белое облачко. — Жаль, конечно, что я так и не заслужил твоего доверия в такой степени, чтобы ты рассказала мне всё сама… Но, тем не менее, я хочу тебе сказать, что ты можешь всецело рассчитывать на мою помощь, потому что… — он призадумался. — В общем, не важно… Хотя бы потому, что ты спасла мне жизнь, вытащив тогда из воды. Я уважаю твои чувства… так что, пожалуйста, забудь о том, что сейчас произошло.