Поцелуй незнакомца - [8]

– Ну нет, мой дорогой, нельзя зарывать в землю ваши таланты, внешность и знатное имя, – смеясь, ответил лорд Барэм. – Никому не придет в голову заподозрить в графе тайного агента, но именно такую роль вам придется выполнять, и прошу вас все время помнить, что от вас зависит жизнь семи тысяч солдат, не говоря уже о том, что если план сорвется, премьер не оберется неприятностей с русскими.

– В таком случае могу только ответить, что сделаю все возможное, черт побери!

– Такого ответа я от вас и ждал, – с улыбкой сказал лорд Барэм и поднялся, давая понять, что беседа окончена. – Не появляйтесь здесь больше, пока у вас не будет для меня важного сообщения. Ничего не доверяйте перу и бумаге. И не полагайтесь ни на кого ни в самом Адмиралтействе, ни вне его.

– У меня прямо мурашки по спине! – засмеялся граф.

– Этого я и добиваюсь, – ответил лорд Барэм. – Здесь у нас царит полное благодушие, а это – роскошь, которую, уверяю вас, мы не можем больше себе позволить. – Он помолчал и добавил: – Вот вам пример: ничего не известно о местонахождении Нельсона, нашего, на мой взгляд, чересчур импульсивного, молодого адмирала.

– Неужели от него не поступало никаких известий?

– Совершенно, никаких. И если этот единственный глаз опять повел его в Египет, правительство окажется в весьма сложном положении.

– Почему же? – спросил граф.

– Важно, чтобы Нельсон держал под своим контролем Центральное Средиземноморье.

– Я думал, он добился там таких успехов, что французский флот, отчаявшись, совсем покинул Средиземное море и занимается пиратством в Атлантике.

– Мы тоже так думали. Но Нельсон исчез, и где его искать, неизвестно.

– Я совершенно убежден, что любые его решения всегда будут правильными, – уверенно проговорил граф.

Ему показалось, что лорд Барэм не столь радужно смотрит на вещи. Однако первый лорд Адмиралтейства вслух своих сомнений не высказал. Он довел гостя до двери и открыв ее, громогласно произнес вовсеуслышанье:

– Рад был повидаться с вами, мой милый. Конечно, нам во флоте будет вас не хватать, но я понимаю, у вас теперь хлопот полон рот с вашим имением. Вы честно заслужили отпуск, и я желаю вам побольше удовольствий!

Он пожал графу руку, после чего один из старших письмоводителей проводил его до парадного подъезда. А первый лорд вернулся к себе в кабинет с недовольным видом человека, жалеющего о напрасно потраченном времени.

Граф сел в свой фаэтон, ломая голову над тем, с какого бы бока взяться за возложенные на него лордом Барэмом обязанности. Впрочем, он обладал острым умом, и не было нужды особенно убеждать его в том, как важна запланированная «Тайная экспедиция» и какую опасность представляет проникновение французских агентов в английский Beau Ton[3]. Шпионы есть в каждой стране, это графу было известно. А вот что у Наполеона хватит хитрости сделать своими агентами людей, вхожих в самые знатные дома Англии, к принцу Уэльскому и даже, быть может, в Букингемский дворец, это ему в голову не приходило. Хотя Англию действительно наводнили эмигранты, спасавшиеся от бедствий Французской революции. И многие, из тех, чьи замки и имения были разграблены, не вернулись на родину, даже когда Наполеон пригласил всех обратно. Теперь они, возможно, представляют для Англии опасность, но, с другой сторонлы, они все люто ненавидят «корсиканского выскочку», который пришел к власти только благодаря революции, а потом короновался императором Франции!

Они красноречиво возмущаются, когда слышат рассказы о том, что он поселился в королевских дворцах и вообще держится величавее самого Карла Великого.

«Возможно ли, что в среде эмигрантов есть наполеоновские агенты? – спрашивал себя граф Эрроу. – А если не там, то где?».

Он миновал улицу Мэлл, Сент-Джейм-ский дворец и повернул свой фаэтон на Сент-Джеймс-стрит. Тут ему пришло в голову, что раз уж он снова в Лондоне, надо заглянуть в клуб «Уайте», где можно встретить многих старых знакомых. А также услышать все последние сплетни.

И может быть, хотя и маловероятно, что-нибудь там подскажет ему, где искать этих презренных женщин, которые способны так низко пасть, чтобы польститься на французские деньги.

Он спешился перед подъездом клуба и, войдя, нисколько не удивился, когда швейцар приветствовал его словами:

– Здравствуйте, ваше сиятельство! Очень рад, что вы опять с нами после стольких лет отсутствия.

Граф усмехнулся. В клубе «Уайте» так уж заведено, что швейцар знает поименно всех его членов. Не прошло мимо его внимания и то, что он уже больше не капитан-лейтенант Боу, но его сиятельство граф Эрроу.

– Я тоже рад этому, Джонсон, – откликнулся он. Граф был доволен не только тем, что тот узнал его и величает новым титулом, но и тем, что и сам он вспомнил, как зовут швейцара.

– Вы найдете капитана Кроушора в Утренней Гостиной, милорд, – сообщил ему Джонсон. «Он даже помнит моих друзей, надо же!» – про себя улыбнулся граф, проходя в Утреннюю Гостиную. При его появлении разговор на миг смолк, затем раздался возглас: «Дарвин!» – и рядом с ним очутился Перри Кроушор.

– Приехал! – радостно произнес он, обмениваясь с графом сердечным рукопожатием. – А я гадал, когда тебя ждать?