Поцелуй на рассвете - [24]

— Чушь собачья! — взревел Райли. — Твоя свобода и время уже не привели тебя ни к чему хорошему. Ты устанавливала правила игры, а я им подчинялся, как дрессированный щенок. Ты настояла, чтобы у нас было только одно свидание в неделю, — я согласился. Никаких глупостей на работе — пожалуйста. «На телестудии держись в профессиональных рамках», — сказала ты. Я так и сделал.

— Потому что ты не хуже меня понимал, что мы не можем ставить под угрозу нашу работу.

— Верно, с этим я согласился. Но мне пришлось несколько недель жить в сущем аду, прежде чем ты согласилась признать, что хочешь меня так же сильно, как я тебя. Ты чертовски упрямая особа, Брин. Я еще с первого поцелуя понял, что мы составим отличную команду — как в постели, так и вне ее. И в конечном счете я оказался прав. — Райли вдруг расхохотался. — Конечно, мне пришлось хорошенько тебя встряхнуть, чтобы ты признала мою правоту.

— Ты имеешь в виду…

— Да, именно это я и имею в виду.

— Войдите, — крикнула Брин.

Дверь приоткрылась, и в кабинет продюсера заглянула Уитни.

— Привет. Извиняюсь за беспокойство, но у меня тут возникла одна проблема.

— Всего одна? — Брин улыбнулась. — Только не говори, что понедельничный гость отменил интервью.

— Нет, не отменил, но Райли уехал домой и забыл взять с собой материал для следующей передачи.

— Забыл, говоришь? — скептически переспросила Брин.

Райли так мастерски импровизировал во время интервью, что Брин стоило немалых трудов уговорить его изучать конкретную информацию о госте до того, как прозвучит команда «начали».

— Уж не знаю, только папка с материалами осталась на столе, а его уже нет. Я бы сама ее отвезла, но мне сразу же после работы надо бежать, а на выходные я с родителями улетаю в Палм-Спрингс.

Брин с явной неохотой взяла папку.

— Ладно, так и быть, по дороге домой завезу ему папку.

В числе условий, которые она поставила Райли, был и такой пункт, что они не будут заходить домой друг к другу. Брин не знала, долго ли ей удастся продержаться, прежде чем лечь с ним в постель, но была полна решимости не стать всего лишь его очередной победой.

В ту пятницу она засиделась на работе допоздна в надежде, что Райли куда-нибудь уйдет и она сможет со спокойной совестью оставить папку в почтовом ящике. Вот только Брин не знала, как перенесет известие, что Райли отправился на свидание с другой.

Однако когда она подъехала к его дому, спортивный автомобиль Райли стоял на подъездной дороге. Брин вышла из машины и на дрожащих от волнения ногах пошла к двери, чувствуя себя как начинающий музыкант, которому впервые в жизни предстоит выступать с сольным концертом.

Она позвонила в дверь, потом еще раз. В доме было тихо. Брин уже собиралась бросить папку в почтовый ящик и со всех ног помчаться к машине, когда дверь отворилась.

— О!

Брин всплеснула руками, но удержалась, чтобы не прикрыть глаза.

— Брин? — В голосе Райли слышалась непритворная радость. — Что ты здесь делаешь?

— Я… я привезла вот это. — Она сунула ему в руки папку с такой поспешностью, словно та жгла ей руки. — Ты принимал душ?

Райли усмехнулся. Сердце Брин пропустило несколько ударов. Он ухитрялся выглядеть сногсшибательно даже с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу.

— Не-а. Я всегда разгуливаю по дому с мокрой головой и обмотавшись полотенцем. — Он отступил от двери. — Заходи.

Брин вошла внутрь, двигаясь, как сомнамбула. Вид его обнаженной груди заворожил ее. Под кожей, все еще хранившей следы летнего загара, рельефно вырисовывались мускулы — достаточно развитые, но не имеющие ничего общего с гипертрофированными мышцами культуристов. В поросли волос, покрывавших грудь, поблескивали капельки воды. Брин сглотнула, живо представив, как слизывает языком эти крошечные капельки. Она изо всех сил старалась не задерживать взгляд на махровом полотенце, прикрывающем его бедра, но не могла не заметить, что ноги Райли были такими же стройными и пропорциональными, как и все его тело. Когда ее глаза наконец вернулись к его лицу, в горле у Брин настолько пересохло, что она едва могла говорить.

— Я… я не могу задерживаться.

— Не глупи, Брин. К тому же мне давно хотелось увидеть тебя в своем доме.

Даже рискуя показаться в лучшем случае грубой, в худшем — ханжой, Брин не могла заставить себя сделать шаг вперед. Она остановилась у дверей и стала разглядывать просторный, со вкусом отделанный холл. Через окно в потолке было видно небо. Повсюду стояло множество растений в горшках. Райли закрыл у нее за спиной входную дверь. Щелкнул замок, и этот металлический звук, в котором слышалось что-то фатальное, привел Брин в чувство лучше нашатыря.

— Извини за вторжение, — на одном дыхании выпалила она. — Я понимаю, ты наверняка собираешься уходить… Не будь это так важно, я бы ни за что не явилась к тебе домой в пятницу вечером. Но в понедельник у нас два интервью, одно из которых касается абортов — вопрос сложный и противоречивый, мы собрали большой материал на эту тему, и совершенно необходимо…

— Брин, я люблю тебя.

Брин замерла как вкопанная, глаза расширились. Она ничего не. сказала, даже не улыбнулась. И ей почему-то не показалось странным, что Райли произнес эти слова, стоя в лужице воды, натекшей с него на пол. В кои-то веки она просто стояла и молча слушала.