Поцелуй меня, дьявол - [23]

По лицу Мышонка я понял, что мои акции на нуле. Он в упор меня не замечал.

Мышонок бросил быстрый взгляд на дверь, и, если бы я в этот момент не полез в карман пальто за сигаретами, его бы и след простыл. Мышонок даже побелел, заметив движение моей руки, и, когда я кивком подозвал его, он подошел ко мне на полусогнутых.

— Здорово, Мышонок, — сказал я. Он криво улыбнулся и прошмыгнул в кабинку, надеясь, что никто его не видел.

Он нервно раскурил сигарету, которая не принесла ему никакого облегчения, помахал спичкой, чтобы сбить огонь, и бросил ее под стол.

— Послушайте, мистер Хаммер, нам с вами не о чем толковать. Я…

— А может, мне нравится твое общество, Мышонок.

Он сжал губы и старался не смотреть на мои руки. Потом сказал полушепотом:

— От вас, говорят, надо держаться подальше.

— Кто говорит?

— Очень многие. Вы рехнулись, мистер Хаммер… — Он осекся и опасливо покосился на меня. — Если вы не перестанете дымить как труба, получите номерок на ногу. С двумя буковками[6].

— Я-то думал, мы с тобой друзья, Мышонок. — Я откусил кусок сандвича и увидел, как Мышонок заерзал на стуле. Ему было не по себе. Очень не по себе.

— Ладно, вы меня выручили, было дело. Но это не означает, что мы такие уж друзья. Если вы ищете неприятностей, ищите их сами. Я человек мирный, вот и весь сказ.

— Прямо ангел.

У Мышонка вытянулось лицо.

— Ладно, пусть я мошенник. Ну и что? Я не хочу подставляться под выстрелы. Я человек маленький, и меня это устраивает. Мелкую рыбешку не глушат.

— Пока кто-нибудь не увидит, как она разговаривает с крупной, — усмехнулся я.

Еще немножко, и он наложил бы в штаны.

— Не надо… не надо меня разыгрывать. Я вам нужен, как рыбе зонтик. А даже если и нужен, я не подаю и не продаю. Отстаньте от меня!

— Что ты слышал, Мышонок?

Перед тем как ответить, он дважды окинул быстрым взглядом весь бар.

— Вы сами знаете.

— Что?

— Вы хотите разделаться с некоторыми людьми.

— Какими людьми? — Я не спрашивал, я приказывал ему отвечать.

— Из мафии. — Он произнес это слово шепотом, но оно, как топором, разрубило веревку, которая держала его язык на привязи. Глаза у него выпучились, руки судорожно вцепились в край стола, выпавший из пальцев окурок прожег дыру в скатерти. — Вы просто спятили. От вас всюду будут шарахаться. Охота вам совать голову в петлю? Бросьте эту затею, пока не поздно. Чарли Макс и Красавчик… — Он спохватился и застыл с открытым ртом.

— Говори, Мышонок.

Возможно, ему не нравилась моя напористость. Возможно, он прочел что-то на моем лице. В его мышиных глазках была тоска.

— Они начали тратить аванс на Бродвее, — сказал он еле слышно. — Проверяют бары и звонят по телефону.

— Торопятся?

— Наверно, им обещали прибавить за срочность.

Он уже не был тем мышонком, который вошел в бар. Теперь он был мышкой, которая шепнула кошке, где находится собака, и, если собака узнает, мышке капут. Он взял окурок со стола, попытался раскурить, но у него ничего не получилось. Я бросил ему сигарету из своей пачки, щелкнул зажигалкой и протянул руку, но он никак не мог поймать огонек. Наконец ему удалось прикурить, но он по-прежнему смотрел на зажигалку.

— Вы-то нисколечко не боитесь, верно? — Он взглянул на свои руки, и в его глазах была ненависть к самому себе. — Хотел бы и я ничего не бояться. Откуда берутся такие, как я, мистер Хаммер?

Я тоже мог бы себя ненавидеть.

— Все мы одним миром мазаны, — сказал я.

Он хохотнул в нос, словно бы не веря.

— Всего лишь один настоящий парень — и всех поставил на уши. Если бы это был кто-нибудь еще, пусть даже мэр, они бы и глазом не моргнули, а тут вон как забегали. Вы объявили им войну, и они начали действовать по своим законам. Дана команда, заплачены деньги. Пара бандитов из числа самых крутых ищет вас по всем кабакам, а вам это даже не портит аппетита. Здесь вас знают, мистер Хаммер. Наверно, каждый о вас слышал. Почему и поручили это дело Чарли Максу и Красавчику Смоллхаусу. Это ребята из Майами, которые ничего о вас не знают. Если вы говорите, что собираетесь что-то сделать, вы это делаете, и всегда кто-то становится покойником, но только не вы. Теперь прошел слух, что вы хотите разделаться с кем-то из главных. Может, что у вас и выйдет, а может, нет. Будь с их стороны кто-нибудь еще, и я бы поставил на вас, но на этот раз дело обстоит по-другому. — Он замолчал и ждал, что я скажу.

— Не очень по-другому, — сказал я.

— Сами увидите.

Он взглянул на мои зубы, оскаленные в улыбке, и вздрогнул.

На некоторых очень действует.

— Мир пока еще не перевернулся, — сказал я. — Теперь они должны будут держаться подальше от окон и дверей. Они не смогут выходить на улицу поодиночке. Каждый из их банды должен будет все время держать палец на курке и ждать. Конечно, с их стороны будут приняты все меры, чтобы я не смог узнать, кто они, но как бы они ни старались, я все равно до них доберусь. Их конторщики держат наготове свой список, чтобы поставить галочку против моей фамилии, но они для меня все равно, что мухи на стене. Я дойду доверху. Прямиком. Я узнаю, кто они, и тогда можешь петь им отходняк. Я знаю, как они работают… Они быстрые, но я быстрее, и они это знают. Неважно, где я их найду или когда… в любое время… в любом месте… мне все равно. Верхушка, вот кто мне нужен. Та самая нечисть, которая в мафии дергает за ниточки. Главари, понял? — Моя улыбка становилась все страшнее. — Они убивали сотни людей, но в конце концов убили не ту женщину. Они и меня пытались убить, но угробили мою машину, что мне особенно не понравилось. Эта машина была сделана на заказ и бегала за сто. Они за все это дорого заплатят. Вот мое слово.