— И чем это грозит?
Врач замялся.
— А вы кто ей будете?
— Близкий родственник.
— Насколько близкий?
— Ну, двоюродный дедушка.
— Двоюродный? Хм… А родители?
— Умерли.
— Вот как? Простите, не знал…
— Я же у вас не официальную справку прошу, — не выдержал Юрий Константинович. — По-человечески можно сказать, что ей грозит? И что можно предпринять?
— Да мы предпринимаем. Знать бы, от чего лечить.
Эскулап развел руками и поднял глаза кверху — к давно не ремонтированному, облупившемуся потолку. Потом осторожно спросил:
— А почему ее охраняют?
— По просьбе испанского правительства, — весомо произнес Рогачев.
— Э? Даже так? Она что, э-э…
— Угу. Очень важная персона. Кандидат на Нобелевскую премию.
Врач недоверчиво прищурил один глаз:
— Шутите?
— Это вы у консула спросите, когда он приедет.
Врач снова покосился на потолок.
— М-да… А на вид — такая молодая… Может, ее в Питер перевезти от греха подальше? — спохватившись, что сказал не то, тут же поправился. — В смысле, для надежности. Если она такая важная персона.
— А что, ее сейчас можно транспортировать?
— Все можно, если осторожно. Состояние пока стабильное, только специальный реанимобиль потребуется. Если у вас есть такая возможность — лучше бы ее, все-таки, в центр отправить. Тем более…
— Что?
— У нее даже полиса нет. Отца Григория тут все хорошо знают, а так бы…
— Я понял. Деньги мы найдем.
Рогачев достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вытряхнул все купюры.
— Тут пара тысяч, так, за первые хлопоты. Я позвоню, сегодня еще подвезут.
Врач, смотря поверх плеча Рогачева, ловким движением изъял деньги из ладони Юрия Константиновича и быстро спрятал их в карман халата.
— Так вы это, ага? В Питер бы ее, пока консул не приехал… У нас и аппаратура старая…
Рогачев приблизился к углу здания и остановился. Только сейчас ему пришло в голову, что он до сих пор не поставил в известность никого из родственников Софии. Собственно, а кого ставить? Фактически сирота. Донато не в счет. Есть дед Бартолоум, о котором упоминала София. И которому она сама не хотела звонить. А почему? Потому что заподозрила, что тот имеет отношение к происшествию с рукописями. Сама заподозрила или Донато подсказал? Донато… Еще одна загадка…
"Что же делать? — Юрий Константинович задумчиво посмотрел на небо, будто ждал оттуда совета. — Если разобраться, мы, Рогачевы, никакого отношения к Софии не имеем. Надо бы, по-хорошему, сообщить консулу обо всем и… А что "и"? И, что значит, "по-хорошему"? Девчонку и так едва не убили, потом похитили неизвестно для чего… А сейчас она вообще в беспомощном состоянии. Кто же ей поможет, кроме нас?.."
— Извините. Вы — Юрий Рогачев? — раздумья прервал низкий мужской голос с еле заметным акцентом. Рогачев обернулся через плечо — в нескольких метрах за его спиной стоял крупный темноволосый мужчина лет сорока. Несмотря на жару, незнакомец был одет в строгий темно-синий костюм. "А тихо он подкрался. Или это я так глубоко задумался? Старею".
— Да, я Рогачев. С кем имею честь?
— Очень хорошо. У нас к вам срочный и важный разговор. Разрешите представиться, — мужчина сделал шаг вперед и осторожно протянул руку. — Пабло Руис, вице-президент "Всемирного конгресса церквей".
Продолжение следует
