Поцелуй дочери канонира - [108]

— Вчера вечером, — в ее голосе звучала обида. — Вообще-то самолет из Лос-Анджелеса прибывает в Гатуик в половине третьего, но рейс задержали. Таможню мы прошли не раньше четырех. Я собиралась добраться домой на поезде, но слишком устала, так что до самого дома ехала на такси. Приехала около пяти. Опрокинула стаканчик, ну, два, может быть, три. — Джоан сурово посмотрела на инспектора. — Поверьте, мне было нужно. И легла спать. Проспала всю ночь до утра.

— А сегодня утром вы отправились в магазин и увидели, что он закрыт и, похоже, закрыт уже давно.

— Да, так. Я разозлилась на Наоми, да простит меня бог. Конечно, я могла бы у кого-нибудь спросить, позвонить сестрам. Но мне это не пришло в голову, господи, прости меня, я сразу подумала, что Наоми опять забросила бизнес. Ключей у меня при себе не было — я ведь рассчитывала, что магазин будет открыт, — пришлось тащиться обратно домой. Из дому я позвонила Дейзи. То есть звонила-то я Наоми, собираясь разнести ее в пух и прах. И Дейзи мне все рассказала. Бедный ребенок! Ведь ей как будто пришлось снова все пережить.

— Одиннадцатого марта, в день, когда вы уехали, вы навещали мать в интернате «Кейнбрук». Вы там были с пяти вечера до половины шестого. Расскажите, пожалуйста, что вы делали после этого.

Она вздохнула, кинула взгляд на пустой стакан, который Барри Вайн поставил обратно на стол, облизнула подкрашенные губы кончиком языка и начала:

— Я закончила собирать вещи. Мой самолет был на следующий день, двенадцатого марта. Рейс в одиннадцать, в полдесятого надо быть на регистрации, и я решила, что лучше поехать в Лондон вечером — вдруг утром поезд опоздает? Мне это как-то вдруг пришло в голову, когда я укладывала чемодан. Я подумала — позвоню-ка в гостиницу в Гатуике, узнаю, есть ли места. Места были. Я обещала заехать к Наоми, хотя мы уже решили все дела днем. И бухгалтерию мы в тот вечер проверять не собирались. Наоми сказала, что сама подсчитает НДС. Но я все равно сказала, что заеду — ну, показать, что готова помочь. — Голос Джоан Гарленд задрожал. — Да, в таком роде. Собиралась заехать в Танкред на полчасика, а потом домой за вещами и — на станцию. У меня от дома пять минут ходу до вокзала.

Вексфорд, которому этот факт был известен, ничего на это не сказал. Но Барри Вайн хотел докопаться до сути дела:

— Не понимаю, зачем вам понадобилось уезжать вечером. В этом не было нужды, если рейс только в одиннадцать утра. Ладно, в девять тридцать нужно быть на регистрации, но ведь отсюда на поезде никак не больше получаса езды.

Она искоса обиженно посмотрела на Вайна. Сержант ей явно не понравился.

— Если уж вам так нужно это знать, я не хотела рисковать, не хотела, чтобы утром меня кто-нибудь увидел.

Лицо сержанта Вайна сохраняло непроницаемое выражение.

— Да не напрягайтесь вы так! Это не так трудно понять. Я не хотела, чтобы меня видели с чемоданами, задавали вопросы, да вдруг бы кто-то из сестер позвонил.

— Давайте пока оставим ваше волшебное таинственное путешествие, миссис Гарленд, — сказал Вексфорд. — В котором часу вы отправились в Танкред-хаус?

— Без десяти восемь, — не задумываясь, ответила она. — Я всегда знаю время, я его чувствую. И никогда не опаздываю. Наоми пыталась заставить меня приезжать позже, но это была придурь ее матери. Она оставляла свои просьбы на автоответчике, но я к этому давно привыкла — я не слушаю его по вторникам. Чего ради мне подстраиваться под капризы леди Давины? Боже, зачем я так говорю! Ее нет больше… Вот. Как я сказала, я поехала без десяти восемь. В восемь десять была там. Если точно, в восемь одиннадцать. Я посмотрела на часы, когда звонила в дверь.

— Вы звонили?

— Несколько раз. Я знала, что они меня слышат, знала, что они там. О боже, то есть я думала… думала, что они слышат. — Краска сбежала с ее лица, оно стало белым, как бумага. — Они все уже были мертвы! Это случилось только что, да? Господи!

Вексфорд наблюдал за ее лицом. Джоан прикрыла глаза и сглотнула слюну. Вексфорд ждал.

— В столовой горел свет. Да простит меня бог, я решила, что Наоми сказала Давине, что мы все уже сделали, и Давина сказала: «Раз так, настало время проучить эту женщину — будет знать, как отрывать меня от обеда». Она была такая, она могла бы такое выдать.

Вспомнив, что за участь постигла Давину, Джоан тут же испуганно прикрыла рот ладонью. Предупреждая новые взывания к богу, Вексфорд быстро спросил:

— И долго вы звонили?

— Я позвонила три или четыре раза, потом попробовала заглянуть в окно столовой, но шторы были задернуты, и я ничего не разглядела. Знаете, я на них рассердилась — ужасно это теперь говорить, дико звучит. Я сказала себе — о'кей, я не стану отираться под дверью — и уехала домой.

— Вот как? Вы приехали в такую даль, и когда никто не открыл дверь после нескольких звонков, вы сразу отправились восвояси? — спросил Вайн и получил в ответ откровенно неприязненный взгляд.

— А что мне оставалось? Ломать дверь?

— Миссис Гарленд, а теперь вспомните хорошенько: не встретилась ли вам на лесной дороге какая-нибудь машина?

— Нет, это точно.

— Какой дорогой вы ехали?

— Какой дорогой? Разумеется, через главные ворота. Я всегда там езжу. То есть я знаю, что есть еще одна, но ею я никогда не пользуюсь. Эта боковая дорожка — всего лишь узкая просека.