Поцелуй для короля - [45]

— Так полагает ваша мать, — возразил король, — и я предполагал, что она думает именно так. Но ведь вы, Анастасия, совсем другая. Неужели вы тоже хотите так же вести себя, когда полюбите кого-то?

Анастасия понимала, что точка зрения ее матери была очень далека от того, о чем мечтала она сама. Да, да. Именно обжигающее прикосновение огня ожидала она почувствовать, когда Кристофер обнял ее и попытался поцеловать. Но в тот раз она не испытала того, что ждала. Ей казалось, что огненные искры загорались где-то в глубине ее тела, когда она представляла себе, как мужские губы касаются ее губ.

На ее лице отразились сомнения, и король повторил:

— Я жду вашего ответа!

Прошло еще несколько мгновений, прежде чем Анастасия заговорила нерешительно:

— Я… хочу познать… подлинное чувство… любви, и я знаю… оно будет восхитительно и… прекрасно. — И, переведя дыхание, она добавила шепотом: — Так прекрасно и восхитительно, как полет в небеса, к самим звездам, или как путь в глубину бесконечной бездны.

Анастасия подняла глаза. Дрожь пробежала по всему ее телу, когда их взгляды встретились.

— Вы познаете все это, Анастасия, — тихо пообещал он.

Они оба надолго замолчали. И в наступившей тишине таилось какое-то необъяснимое очарование. Через некоторое время король решительно поднялся из-за стола и обратился к ней совсем другим тоном:

— Полагаю, нам надо возвращаться. Мы приехали сюда через горы. Наш обратный путь будет пролегать по долинам. Он немного длиннее, зато вы сможете увидеть деревни и их жителей, которые отныне стали и вашими подданными.

— Мне будет очень интересно, — откликнулась Анастасия.

Она была слишком взволнованна, чтобы вести с королем спокойную беседу. Выйдя из-за стола, Анастасия подошла к окну и выглянула наружу.

Далеко вдали блестело голубое зеркало моря. Ближе раскинулись спускающиеся к побережью долины. Все они сплошь были заняты виноградниками или невозделанными полями, поросшими буйным разнотравьем. Она любовалась красотой открывшегося из окна вида. Король тоже подошел к окну и остановился позади Анастасии. Перед завтраком она сняла шляпку, и теперь ее волосы переливались на солнце золотом, а широко распахнутые глаза были необычайно голубыми. Она обернулась и, указывая ему на чудесный вид, воскликнула:

— Вот он, ваш мир! Посмотрите, как он прекрасен.

Не сводя с нее глаз, король ответил:

— И тем не менее сегодня ночью вы сказали мне, что я должен завоевать этот мир или буду завоеван сам.

— Мне трудно объяснить, почему я так считаю, но, по-моему, проще всего завоевать какую-то землю, если завоевать сердца людей, живущих на этой земле!

Насмешливая улыбка едва тронула губы короля, и он с грустью признался:

— Я часто повторяю себе: как будут вести себя моронцы, если случится беда? Выдержат ли суровые испытания их любовь и преданность короне? Возьмут ли эти люди в руки оружие, чтобы сохранить так называемую верность короне?

Анастасия задумалась.

— Наверное, прежде всего нужно располагать доверием этих людей. Ведь простым людям надо верить своему королю и знать, что он справедлив и дальновиден как в своих поступках, так и в помыслах, — рассуждала вслух Анастасия.

— Откуда вам все это известно? Кто научил вас, Анастасия? — перебил ее король.

— Никто… — удивилась она. — Я высказала вам только свои мысли, хотя, возможно, они не такие умные, Мне никогда не приходилось обсуждать их с кем-нибудь.

— Это правда? ~— испытующе посмотрел на нее король.

— Зачем мне говорить вам неправду?

— Ваши слова звучат так, словно государственные мужи часами вкладывали в вашу голову все то, что, по их мнению, я должен еще раз услышать! Анастасия рассмеялась:

— Я уже старалась объяснить вам, что до того, как я стала вашей невестой и приобрела некоторую значительность при дворе, ни один государственный муж никогда не снисходил до беседы с такой малозначащей особой, как я. — Она продолжала улыбаться королю: — Лорд Джон Рассел провел во дворце Хэмптон-Корт полчаса, после чего мне объявили, что я должна буду поехать в Морону. А премьер-министр лорд Пальмерстон сделал мне несколько чудесных комплиментов, когда я была на Даунинг-стрит. Иными словами, клянусь вам, моя жизнь была очень скучной и тихой. Что же касается моей мамы, она все время твердила мне только одно: что я веду себя недостаточно осмотрительно.

Король рассмеялся:

— Вы нарисовали очень грустную картину, Анастасия! Если все это так и было на самом деле, то теперь бабочка сбросила свой кокон и стала восхитительным созданием,

— Сначала вы назвали меня цветком, теперь — бабочкой! — запротестовала Анастасия, делая обиженный вид. — А я хочу, чтобы меня воспринимали серьезно.

Король опять засмеялся:

— Даю слово, вам поставят памятник после смерти. Он будет стоять в Сэрже на набережной, и все прохожие должны будут снимать шляпы перед ним.

— Тогда как чайки и голуби будут обращаться с ним с несколько меньшим уважением, — пошутила Анастасия, слегка покраснев.

Со смехом король позвал ее:

— Пойдемте, я повезу вас домой. Думаю, на сегодня вы уже прочли мне достаточно лекций.

— Поверьте мне, я не собиралась читать вам лекции! — с живостью возразила она. — Я всего лишь высказала свои собственные мысли!