Поцелуй богов - [26]
Клив сидел в задней комнате на сломанном вращающемся стуле. Это был его перерыв на чай. Напротив на коробке с книгами по кулинарии красовался большой капуччино с двойным шоколадом, две плюшки, «Твикс», «Ивнинг стэндард» и папка с замусоленным, написанным в бреду романом. Клив хмурился — он не испытывал удовольствия. Вдохновение не струилось, подобно чистому горному потоку, ради него приходилось всесильно напрягаться.
Белокурый Адонис по имени Дикки, что-то вроде расхожего образа педрилы, который всегда под рукой, белозубый магнит для любого гомика, совершенно измучил Клива, и его вот-вот должно было постигнуть возмездие. На него напало обреченное головоногое, которое приобрело гомосексуальные наклонности после того, как сожрало раздутый труп человека, погибшего в результате несчастного случая на атомной электростанции.
Дикки лениво плыл по голубому, нет, лазурному океану, нет, лагуне. Солнце сияло, нет, сверкало, отражаясь от его бронзовой груди; белокурые кудри струились позади, точно рыжие волосы. Жизнь хороша, с удовольствием думал он.
Подожди, она может стать куда как лучше, если решиться на секс с двуполым существом. Куда как лучше, если попадаешь внутрь цефалопода. А если не лучше, то по крайней мере это пинок из ада.
Дикки вздрогнул, нет, вскрикнул, так интереснее, когда почувствовал, как нечто скользнуло по ноге к плавкам от Пьера Кардена. Что-то твердое, что-то упругое, кожистое, хватательное, настырное и вовсе не похожее на сующийся с грязными намерениями свежий презерватив. Дикки дернулся, но был моментально стреножен, и рука с присоской грубо стянула с него трусы. Он почувствовал поглаживание по своему маленькому, болтающемуся в воде концу и яйцам. Еще несколько рук охватили грудь, пристали к соскам. Что-то мерзкое, как туалетный вантуз, накрыло рот влажным французским поцелуем. Стиснутые ягодицы были властно разведены, и Дикки почувствовал, как его слепой глаз моргнул, словно застенчивый анемон. Предмет с человеческую руку толщиной нежно толкнулся внутрь. Четырнадцать дюймов анального инструмента ритмично колотились в зад, пробирая до самых печенок.
Дикки в ужасе посмотрел в глубину: внизу в кристально чистой воде виднелся разинутый клюв и округлый глаз насильника-содомита. Он медленно подмигнул, и вверх, взбивая пену, выдвинулись новые шесть дюймов.
О Боже, подумал Дикки, что это: воскресный петтинг или он серьезно?
Нет, конец какой-то не такой. Не жизненный. Не прыгает со страницы обоюдознакомым опытом, когда воображение автора расплавляется в пространстве и во времени и он становится единым целым со своим читателем. Клив попытался представить себя плывущим по голубой лагуне с щупальцами на заду. Толстые ягодицы заерзали на раздолбанном стуле. Не все так мерзко, как он надеялся. В общем даже ничего. Клив ощутил нежные присоски в паху, будто его щекотали крошечные детские стрелы. Настойчивые, прохладные, осклизлые прикосновения к соскам. Властное, но нежное ерзание брандспойтообразного предмета, теплая вода, ощущение соли на губах и солнечных лучей на коже. Резкие крики чаек и тихие шлепки ищущих щупальцев. Вдохновляющее чувство наполненности, клизменности и простатности — кто сказал, что мерзко спариваться с бесшириночным головоногим?
Эй, Клив, эй, парень! Соберись! Выйди на берег, ступи на твердую землю! Хватит витать. В этом и заключалась трудность человека, имеющего склонность к литературе: древние соки воображения моментально уносили прочь. Клив помотал головой, сдул пену с капуччино и взял «Стэндард». «Взрыв газа в Кэмдене — пострадавших немного». Он перевернул страницу и изрядно откусил от пирожного.
Большую часть третьей полосы занимали Ли и Джон. Клив сглотнул, вскинулся было, но тут же застыл в позе человека, которого только что хватил удар.
Снимок был хорош: поцелуй носил явно эротический заряд. Дело в руках: пальцы Джона в ее волосах, а Ли прижалась к его груди. Оба выглядели напряженными и страстными. Творческое воображение Клива устремилось вперед и ввысь. Невозможное становилось вероятным, а затем, поскольку свет всегда распространяется по прямой, никогда не отклоняется в стороны и не врет, превратилось в правду, доказанный факт.
Внизу страницы находилась вставка — смущенно и нисколько не алчуще улыбающийся Джон и подпись: «Загадочный Джон. Вы его узнаете?» Клив поднес фотографию поближе к глазам, скомкал в ладонях и попробовал придумать возможные объяснения — у Джона объявился близнец, это взяли у мадам Тюссо, на снимке иностранцы.
И наконец завопил:
— Я его знаю! — И почувствовал, что в горле застряла изюмина.
Джон находился в секции детской литературы, стараясь навести хоть какой-нибудь порядок в рядах тонких, ярких, не в меру активных книжек для ребятни. Брошюрки выскальзывали, выпадали из рук и веселой вереницей одна за другой валились на пол.
В магазине было два отдела детской литературы. Секция изящно оформленных дорогих книг в твердых переплетах — классики о балетных танцорах, о добрых дядьках в обветшалых замках и о каникулах в Корнуолле. Предполагалось, что эти книги должны выполнять роль легких наркотиков, подготавливая невинные существа к жесткому снадобью Остин, Бронте и внутривенному Хаксли, пока у них не налились яйца и они не созрели для тренировочного бюстгальтера. Такие книги никто никогда не открывает, так что можно напечатать внутри «Историю О» или «Камасутру» и ни единая душа не заметит. Однако, как ни странно, они учат кое-чему о литературе — более важному, чем сомнительный навык чтения. Они учат статусу книги, ее роли в качестве аксессуара. Всякий приличный ребенок после пяти прекрасно понимает, что Беатрис Поттер
Обычные путевые заметки глазами необычного человека – вот что такое сборник рассказов А.А. Гилла – британского журналиста и критика. Его острый ум и цепкие глаза умудряются заметить в любой стране то, что давно ускользало от внимания уставших или излишне восторженных путешественников. Вы увидите совершенно новую Японию и Африку, Америку и Кубу, Индию и Шотландию. И, возможно, захотите поехать туда, чтобы удостовериться лично, что все именно так, как описывает местами саркастичный, а местами очень дружелюбный Гилл.
Адриан Гилл — не только известный британский журналист, но и путешественник, знаменитый на весь мир. Он с одинаковой страстью ползает по морскому дну и покоряет неприступные горы. В своей второй книге о путешествиях Гилл раскрывается и как психолог, рассказывая о проблемах и радостях общения с людьми самых разных религий, профессий и цветов кожи.На этот раз в фокусе внимания автора неожиданный набор стран и городов: Судан, Индия, Куба, Германия, Копенгаген и Нью-Йорк… Это в буквальном смысле путешествие через континенты, к которому Гилл приглашает присоединиться своего особенного, непресыщенного и жадного до новых впечатлений читателя.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Ведущий мотив романа, действие которого отнесено к середине XXI века, — пагубность для судьбы конкретной личности и общества в целом запредельного торжества пиартехнологий, развенчивание «грязных» приемов работы публичных политиков и их имиджмейкеров. Автор исследует душевную болезнь «реформаторства» как одно из проявлений фундаментальных пороков современной цивилизации, когда неверные решения одного (или нескольких) людей делают несчастными, отнимают смысл существования у целых стран и народов. Роман «Реформатор» привлекает обилием новой, чрезвычайно любопытной и в основе своей не доступной для массовой аудитории информации, выбором нетрадиционных художественных средств и необычной стилистикой.
Вячеслав Пьецух (1946), историк по образованию, в затейливых лабиринтах российского прошлого чувствует себя, как в собственной квартире. Но не всегда в доме, как бы мы его не обжили, нам дано угадать замысел зодчего. Так и в былых временах, как в них ни вглядывайся, загадки русского человека все равно остаются нерешенными. И вечно получается, что за какой путь к прогрессу ни возьмись, он все равно окажется особым, и опять нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя. Видимо, дело здесь в особенностях нашего национального характера — его-то и исследует писатель.
У Олега было всё, о чём может мечтать семнадцатилетний парень: признание сверстников, друзья, первая красавица класса – его девушка… и, конечно, футбол, где ему прочили блестящее будущее. Но внезапно случай полностью меняет его жизнь, а заодно помогает осознать цену настоящей дружбы и любви.Для старшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.