Поцелованная Смертью - [26]

Он держал оборону стойко, честно стараясь удержаться в рамках отношений целитель — пациентка. И даже заявил Булату, что не может больше лечить его падчерицу.

— Не устраивает плата? Назови сумму сам, — предложил Вожак северных вервольфов, пристально глядя на мага.

Тот досадливо поморщился:

— Не в этом дело.

– А в чем?

Он ответил честно, ожидая в любую секунду сокрушительного удара в челюсть:

— Ваша падчерица ко мне пристает.

Белоснежных зубов маг не лишился — Владлен, подавив клокочущий внутри смех, вопрошающе приподнял бровь.

— И что? Скажешь, что она тебе не нравится?

От неожиданности целитель, до этого отказавшийся присесть, с трудом на подкашивающихся ногах добрался до кресла. Он и подумать не мог, что вервольф обо всем знает: и о его неравнодушии к Анне, и о ее неловких попытках соблазнения.

— То есть вы не против, если она станет моей девушкой?

— Я уважаю выбор моей дочери, — мягко подтвердил вер и встал из-за массивного стола.

Высокий, крупный мужчина походкой хищника на охоте подошел к целителю. Упершись руками в подлокотники кресла, навис над ним и тихо объяснил:

— Я очень люблю свою жену и ненавижу, когда ее что-то огорчает. Сейчас единственное из-за чего переживает Лидия — это душевное спокойствие дочери. Сумеешь отучить Анну дергаться при малейшем шорохе, скажу тебе спасибо. Но если ты обидишь нашу девочку…

Булат многозначительно умолк. Зрачки его глаз вертикально вытянулись, темные радужки по — волчьи пожелтели.

Получив своеобразное благословение, молодой человек с неделю не мог поверить своему счастью. А затем во время очередного сеанса позволил себя «соблазнить».

То ли первая любовь, то ли Давид обладал Даром исцелять не только тела, но и души, а может, просто пришло время, но Аня оттаяла, перестав бояться наступления ночи. И даже поступила в вуз, послушавшись уговоров родителей. О том, что Давид больше, чем друг, знал только отчим. Она не хотела пересудов, что перспективный маг связался с вампирозависимой, и возлюбленный малодушно уступил ее страхам.

О чем вскоре быстро пожалел — учеба, новые друзья оттянули на себя львиную долю внимания, которое раньше получал он. И отношения их несколько охладели.

Получив диплом, Аня и вовсе собралась в Нью-Йорк, единственный город в мире, в который был заказан путь Аристарху. Позвав Давида с собой, она в ответ услышала просьбу о времени подумать. И огневичка его дала, уехав в Большое Яблоко вместе с Романом Булатовым, который с радостью согласился присмотреть за кузиной на чужбине безо всяких взвешиваний «за» и «против».

Целитель пытался наладить отношения, когда девушка один-два раза в год приезжала домой погостить. Но, похоже, разобидевшись, она разлюбила, тогда как он застрял в старых чувствах…

— Чай будешь?

Предложение Давида выдернуло Аню из отнюдь не веселых воспоминаний.

— Если можно, кофе.

Они перешли на кухню. Тоненькие змейки темными молниями метнулись вслед.

Мебель, мойка, газовая плита, как всегда, выглядели безупречно, будто ими никогда не пользовались. Каждый раз при виде их у Данилевской возникали ассоциации с стерильностью операционной.

— Присаживайся, — предложил маг, — у меня как раз есть твой любимый торт в холодильнике.

Стоило Ане подойти к табурету возле открытого окна, как целитель, обняв ее за плечи и подтолкнув к стулу у стены, заворчал:

— Не сюда, здесь сквозняк. Простыть посреди лета захотела?

— Я знаю отличного целителя, он быстро вылечит, — улыбнулась беззаботно огневичка.

Но когда рука мужчины как бы невзначай сползла ей на талию, быстро отстранилась.

Змейки, затаившиеся под батареей, приподнялись на хвостиках, раздувая черные капюшоны, как у кобр. А за пределами квартиры, на лестничной площадке, раздался зубовный скрежет, до икоты напугавший старушку, поднимающуюся по лестнице.

— Так что там с десертом? — напомнила гостья засмотревшемуся на нее магу.

Когда он направился к холодильнику, стоящему в коридоре, Аня с досадой пару раз стукнула кулаком себе по лбу.

— Дура, что ж ты его опять провоцируешь? — попеняла тихо сама себе.

Увидев целителя в аэропорту, она поняла, что поступает нечестно, позволяя столько лет надеяться, что прошлое еще можно вернуть. И только сейчас осознала: разубедить в этом будет сложно — за свою надежду бывший любовник держался цепко, словно зубами.

Когда «Пинчер» был порезан, а кофе сварен, Давид присел рядом и, взяв ее ладошку в свои не крупные, но сильные руки, закрыл глаза.

Данилевская позволила провести ему проверку состояния ее здоровья — все-таки он столько лет наблюдал за ее исцелением и тщетными попытками избавиться от зависимости.

— Недавно пришлось сильно понервничать? — не открывая глаз, спросил тихо. — Вместо кофе лучше бы попила чай из мелиссы или настой пустырника и…

Он не договорил.

— Я больше не чувствую в тебе крови вампира! — Его изумление заставило Аню улыбнуться. — Нет, определенно, в тебе что — то есть постороннее, но не враждебное, как раньше… Я сам себе не верю! Как это возможно?

— Как, извини, объяснить нe могу, не моя тайна. А вот все остальное, если хочешь, расскажу.

— С удовольствием послушаю, — кивнул он, не выпуская ладонь девушки из своих.