Побратимы - [57]

Наступает полночь — и новые проводы. На аэродроме прощаемся с испанцами. Их обступила добрая полусотня минеров-выпускников лесной школы диверсантов.

— Спасибо вам за подмогу! Большое спасибо! — благодарят партизаны испанских друзей.

Настойчиво ревут моторы. Торопя тех, кто улетает, покрикивает вездесущий начштаба Котельников.

— Не хочется расставаться с вами, — с грустью говорит Баландин, крепко обнимая каждого из нас.

— Так мы ж ненадолго расстаемся, — уверенно отвечает комиссар Егоров. — Скоро опять свидимся.

— В освобожденном Крыму, хочешь сказать?

— А может, и в освобожденной Испании.

Долго жмем руки друг другу, потом крепко-крепко обнимаемся.

Самолеты взлетают и, мигая бортовыми огнями, делают прощальный круг.

Хорошие люди испанские друзья! И потому мы грустили, расставаясь с ними. Утешало лишь то, что они летели на отдых. Позднее нам стало известно, что уже на другой день пребывания в госпитале они стали проситься на новое дело и вскоре улетели в те края, откуда письма в Крым не поступали. Наши партизанские тропы разошлись. В сердцах же и в памяти мы остались друзьями навечно, ибо дружба наша была скреплена кровью, трудной партизанской жизнью, великой освободительной миссией.

В лагере нас ждал Николай Забара, посланец майора Серго, руководителя группы спецразведки. Майор Серго завтра в двенадцать приедет к разбитому трактору. Просит прийти на внеочередную встречу. И привести кого-нибудь из словаков. Будет разговор о «Рыхла дивизии». Николай рассказывает новые подробности о кангильской трагедии.

С нетерпением дождались следующего дня. Вместе с Емельяном Колодяжным и Александром Гира идем к разбитому трактору. Что нового скажет Серго? Может, хоть нескольких беглецов удалось спасти и он предложит взять их в лес? Видимо, эта надежда привела нас к трактору на целый час раньше. И ожидание так томительно…

Но вот, наконец, в двенадцать раздается гул машины. Это приехал Серго. Едва успев поприветствовать, он переходит к делу.

— Генерал Пуланич, командир словацкой дивизии, скоро будет твоим гостем, — сообщает майор неожиданную новость. — По национальности генерал словак. Сердцем он не с фашистами, а с солдатами Словакии. Побоище под Кангилом переживает крайне болезненно. И боится наказания Гитлера. Я, как узнал об этом, пошел на открытый разговор. Визитную карточку ему заслал, как немецкий коммерсант. Он принял меня. И я прозрачно намекнул: спасение, дескать, на той стороне. Если хотите, чтоб голова осталась цела, то думайте. Я дам знать своим друзьям, и они посодействуют. Генерал понял. «Головы не сносить, — без обиняков ответил он. — Тут Гитлер, того гляди, расстреляет, там Сталин накажет. Ведь служу, черт побери, Гитлеру». Я обещал представить ему гарантию. И думаю, что колебания он преодолеет. Так что жди генерала. И предупреди Большую землю: самолет для генерала пусть держат наготове.

Возвращаемся к разговору о кангильской трагедии.

Немцы взбешены вдвойне: во-первых, тем, что переход словаков к партизанам становится массовым и, во-вторых, потерей трехсот своих солдат и офицеров, убитых и раненых в бою с перебежчиками. Под Кангилом фашисты неистовствовали. Перестреляли всех женщин, стариков и детей, которых привезли из концлагеря для прикрытия своего наступления. Облазили скалы и, находя раненых словаков, на месте расправлялись с ними. Уже при вывозе трупов обнаружили восемнадцать раненых, увезли в тюрьму.

— «Рыхла дивизии» нужны люди леса, — говорит майор Серго.

— Послали четырех.

— Мало. В каждый батальон надо. В каждую роту.

— А где, дружище, их взять, тех подготовленных людей?

— Я маю желание, — просится в дивизию Саша Гира. Он напоминает и о комиссаре Семене Мозгове, которого уже знают в словацких полках и ротах. Словак полагает, что справятся там и такие ребята, как политруки Николай Клемпарский и Дмитрий Косушко, агитаторы Вася Буряк и Вася Степин. Видно, всю нашу бригаду Саша двинул бы в «Рыхла дивизию», — так ему хочется выручить соотечественников.

Сидим, думаем. Чем еще помочь словакам? Как отомстить подлым фашистам? «Таке зло, ако фашизм, не должно быть забыто! Лихо, яким фашисты обложили мир, не должно быть прощено!» — вспоминаются слова Медо.

Подготовка контрудара

Подушка, на которой спит полководец, не должна знать его мыслей.

Кутузов

После побега словаков фельдмаршал фон Клейст пришел к выводу, что словацкая дивизия рядом с партизанским лесом — все равно, что пороховой погреб вблизи большого пожара. Словаков и партизан надо разлучить, «Рыхла дивизию» из Крыма убрать, а по партизанам нанести новый сокрушительный удар. Иначе взрыв в словацком соединении станет неминуем.

Эта же мысль была высказана генералом Енекке на совещании офицеров штаба, а затем появился и соответствующий приказ командующего.

Части «Рыхла дивизии» вновь передислоцировались. Их снимали с Азовского побережья, чтобы спрятать в глухие районы левого берега Днепра.

Об этом сразу узнала партизанская разведка. Виктор Хренко с друзьями, направляясь в «Рыхла дивизию», завернул в Симферополь, чтобы выяснить у словацких солдат обстановку. Тут он узнал тревожные новости и послал Беллу сообщить нам об этом.