Побратимы - [26]
— А если по-нашему, чисто по-партизански рассудить, то сделали мы с вами вчера совсем немало.
— Интересно, ако по-партизански? — придвигается к комиссару Войтех Якобчик.
— Вот так, — Мироныч вынимает изо рта трубку и, загибая чубуком палец за пальцем, перечисляет:
— Сколько вчера мы с вами видели немцев? Почти тысячу. Значит, тысячу фашистов с фронта в лес мы притянули — это раз. Все их планы в нашем лесу сорвали — два. Морду им набили — это три. А вдобавок ко всему такого страху нагнали, что теперь они батальонами побоятся в лес идти — целые дивизии будут снимать с фронта. Разве это мало?
— Добре, добре! — соглашаются словаки.
Хорошо беседует с ними Мироныч — просто, задушевно, умно. Слушая его, эти парни все глубже постигают смысл нашей народной партизанской войны, свою роль в ней. Жаль прерывать беседу Мироныча со словаками, но надо. Время выстраиваться для перехода на гору Яман-Таш.
Бойцы, прилаживая на себе по-походному оружие и все нехитрое партизанское хозяйство, становятся в строй. Радисты свернули рацию, снимают с дерева антенну. Степан Выскубов подходит ко мне, дает только что полученную радиограмму. Хорошо оценила Большая земля наш вчерашний бой. Надо порадовать ребят. Передаю комиссару:
— Прочитай, Мироныч, перед строем благодарность обкома.
На поляне, где вчера отважный русский воин Александр Богомолов принял неравный бой, партизанская бригада застыла в строю.
— Товарищи! — раздается торжественный голос комиссара Егорова. — За ратные подвиги в тылу врага, совершенные во имя чести и независимости Советской Родины, вас благодарит Крымский обком нашей большевистской партии. Вот только что принята радиограмма.
Он развернул листок и зачитал:
— «Луговому. Ваша тактика бить врага… как это было восемнадцатого июля, — правильная. Соответствует духу моего приказа. Объявите бойцам бригады — молодцы! Так и впредь поступать. Булатов»[9].
Некоторое время длилось молчание. А потом отзывчивое эхо подхватило и понесло по лесам, долинам и горным ущельям дружное «Служим Советскому Союзу!»
Длинная извивающаяся змейка движется по зеленому ковру плоскогорья Орта-Сырт. Отряд за отрядом партизаны идут по тем местам, где вчера топтались вражеские колонны.
Еще час пути, и вот перед нами наш старый гостеприимный лагерь на вершине горы Яман-Таш. Глаз радуют и знакомые, исхоженные партизанами тропы, и обжитые шалаши, и привычные глазу деревья-великаны, и грозные скалы, поднимающиеся над шумной Бурульчой.
Еще не успели как следует расположиться, а в партизанский штаб настойчиво вторгается дыхание боевой жизни.
— Разрешите!? — подходит к нам с Миронычем высокий худой мужчина. — Кто из вас Луговой?
— Я.
— Здравствуйте! — протягивает он худощавую руку. — Я Лексин.
— Лексин! — удивляюсь я. — Тот Лексин, который…
— Тот самый. Лексин Иван Георгиевич.
Мы крепко обнялись и расцеловались. Приятно увидеть героя, которого знал лишь по рассказам. Правда, о делах подпольной организации Лексина, действующей в Симферополе, и о нем самом Ваня Бабичев рассказывал так много, что в моем воображении еще тогда сформировался зримый образ подпольщика. И сейчас я с интересом разглядываю его. Он и такой, каким представлялся моему воображению, — рослый, с волевым лицом, и не такой — рано поседевшая голова на крепкой шее, спокойный проницательный взгляд карих теплых глаз.
Приход посланца радует и вместе с тем настораживает: что привело его в лес, не беда ли?
— Присаживайтесь, Иван Георгиевич, — приглашаем гостя. — Отдыхайте с дороги. Сейчас обедать будем.
Лексин садится к костру.
— Я к вам, товарищи, с делом. Насчет провокатора Гришки Кольцова. В Симферополе, — рассказывает гость, — очень неспокойно. Провокатор Кольцов предал Валентина Сбойчакова и Григория Орленко. Опять арестованы Антонина и Анна Орленко. Схвачен и шестнадцатилетний сынишка Антонины, Алик. Их подвергают зверским пыткам. Но арестованные не сдаются. Ни дел, ни имен подпольщиков они не раскрывают. Новых арестов в городе нет. А угроза, созданная Кольцовым, не миновала. И не отпадет, пока не будет обезврежен провокатор.
— Кольцова надо убрать, — заключает Лексин. — Он очень опасен. Ходит в маске «представителя леса». Может провалить еще не одну группу. Правда, своих людей мы предупредили. Однако, избавиться от этого подлеца надо. Дайте нам его приметы и явки. И еще одна просьба: пошлите в город Ивана Яковлевича Бабичева. Город переживает тревожное время, а представителя обкома там сейчас нет.
Итак, Валентина нет…
Все эти дни, прошедшие после его ухода в Симферополь, в душе еще теплилась надежда, что все обойдется. Упрекаю себя. Сердце болит от тяжести утраты, от досады за непоправимую ошибку.
Мы передали Лексину домашний адрес Кольцова, места и пароли явок, адрес девушки, к которой ходит провокатор и куда в свое время он приглашал Валентина. Обрисовываем и внешность предателя. Потом разговор зашел о делах подпольщиков. Особенно подробно договариваемся о способах более глубокой конспирации. Обещаем прислать представителя обкома.
— Гитлеровцы свирепствуют все больше и больше, — продолжает Лексин. — Чувствуют, видно, что проиграли войну.
Пётр Леонидович Капица – советский физик, инженер и инноватор. Лауреат Нобелевской премии (1978). Основатель Института физических проблем (ИФП), директором которого оставался вплоть до последних дней жизни. Один из основателей Московского физико-технического института. Письма Петра Леонидовича Капицы – это письма-разговоры, письма-беседы. Даже самые порой деловые, как ни странно. Когда человек, с которым ему нужно было поговорить, был в далеких краях или недоступен по другим причинам, он садился за стол и писал письмо.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.