Побочный эффект - [73]

Экланд сдвинул очки вверх и вытер пот, заливавший глаза. После ожесточенной схватки в горячем разреженном воздухе он почувствовал, что сердце у него колотится, как рычажный молот. Он с трудом перевел дыхание и оглянулся, оценивая ситуацию.

Он попал в самую середину разоренной цветочной клумбы на краю лужайки, где скоро приземлится самолет. Сквозь горячую мглу, застилавшую глаза, он разглядел, что вся лужайка покрыта водой. Из воды торчали всевозможные обломки — кирпичи, доски, сучья, вырванные с корнем кусты, остатки разбитой мебели и какого-то медицинского оборудования. Здесь была даже перевернутая кверху днищем моторная лодка, выброшенная волной на берег, словно пучок водорослей.

Птицы, которых спугнул майор, упав в разрушенную больницу, постепенно успокоились: некоторые стояли, приглаживая свои взъерошенные перья, другие сидели поникшие, устало глядя на него.

К тому времени большинство десантников уже приземлились, и Экланд, схватив свой дробовик «ремингтон» 12-го калибра, поспешил к ним навстречу.

Птицы, оказавшиеся на его пути, лениво расправляли крылья и нехотя поднимались в воздух. Вспомнив свою первую встречу с ними, Экланд похолодел и остановился как вкопанный — самолету, помимо того что он должен будет приземлиться и взлететь на лужайке, напоминающей скорее мокрую губку, чем взлетно-посадочную полосу, придется дважды пересечь воздушное пространство, заполненное бесчисленным множеством птиц!

Никто, разумеется, не предполагал такой ситуации, тем не менее десантники получили указание: если по каким-либо причинам самолет не сможет приземлиться, десантная группа, пока над островом будет проходить хвост урагана, должна укрыться в здании лаборатории.

Экланд вытащил бинокль. Издали казалось, что лаборатория хорошо сохранилась, но сейчас, глядя в бинокль, Экланд увидел, что несколько тонких несущих опор разрушено и по всей наружной стене молнией пробежала трещина.

В молодые годы, когда он был артиллеристом, Экланд изучал сопротивление материалов — ему было ясно, что, как только над островом снова пронесется ветер со скоростью двести миль в час, здание лаборатории неминуемо рухнет и обломки его унесет штормовая волна.

— Брунелли, ко мне! — крикнул он радисту. Укрывшись за перевернутой моторкой, Экланд взял в руки микрофон и нажал кнопку передатчика. — Земля вызывает воздух.

Приемник ответил треском разрядов, затем послышался громкий голос Новака:

— Говорит воздух, слышу вас хорошо.

— Слышу вас очень хорошо, — отозвался Экланд. Мимо него с бензиновыми пилами пробежали два десантника, они начали расчищать лужайку. — Мы столкнулись с непредвиденной проблемой. Здесь полным-полно птиц.

— Повторите, что вы сказали!

— Повторяю: на острове множество птиц. Говорю по буквам: Пол, Тед…

— А, птиц! Вас понял. Как много?

— Тысячи! Не представляю, как вы сумеете приземлиться, здесь полным-полно этих тварей…

— Черт побери! — пробормотал Новак. — Земля, вы можете оказать нам помощь?

— Нет.

— У вас что, патронов мало? Перехожу на прием.

— Патронов хватает, да только птиц слишком много — мы тут проторчим до рождества.

— А слезоточивый газ не поможет?

— Под открытым небом? Без ветра? Практически безнадежно.

— Сумеете без нас продержаться? — спросил Новак.

— Не хотелось бы.

— У вас еще какие-то сложности?

Экланд не торопился отвечать, понимая, что, если он скажет летчикам, в каком состоянии находится здание лаборатории, они, рискуя жизнью, попытаются приземлиться, чтобы забрать группу.

— Ну, не темните! Расскажите все честно своей мамочке! — настаивал Новак.

— Мне кажется, что здание лаборатории вот-вот рухнет…

— Погодите минутку…

Экланд понимал, что Новак совещается с Кэнтрелом. Взмахнув рукой, он отогнал птиц, усевшихся на киле перевернутой лодки, и выглянул.

Десантники цепью продвигались вперед, перебегая от укрытия к укрытию, а тем временем капитан, который теперь был вторым по званию после Экланда, взяв мегафон, обратился к тем, кто засел в лаборатории: он призывал их выходить по одному, подняв руки над головой.

— Земля, я воздух! — внезапно заговорило радио. — Как только подадите сигнал, мы будем садиться. Будем снижаться на самой малой скорости, чтобы избежать серьезных повреждений. Как меня поняли?

Экланд вздохнул с облегчением.

— Вас понял.

— Эй, в каком состоянии посадочная площадка?

— Она под слоем воды толщиной с полдюйма…

— Прекрасно! — ответил Новак. — Как раз то, что нам нужно: птицы и покрытая водой площадка!

Экланд положил микрофон на аппарат, висевший на спине у радиста.

— Все, — сказал он. — Пошли.

Пригибаясь, они выскочили из укрытия и направились к десантникам. Когда они уже одолели половину открытого пространства, Экланд вдруг увидел вспышку в одной из амбразур рядом с дверью лаборатории.

Крикнув радисту, Экланд с разбегу упал на землю. Что-то с шумом шлепнулось в воду в нескольких ярдах перед ним, и в ту же секунду остальные десантники открыли огонь. Вспыхнуло оранжевое облако, и раздался оглушительный взрыв, взметнувший фонтан земли.

Комья еще падали на спину Экланда, когда он обернулся, чтобы взглянуть на радиста. Тот стоял на четвереньках и смотрел перед собой невидящим взглядом.