Побочный эффект - [67]

При выборе типа самолета следовало учесть три главных момента: конструкция должна быть достаточно прочной для полета в зону урагана; технические характеристики самолета должны позволить приземлиться, а затем взлететь с поросшей травою лужайки длиной менее тысячи футов; должна быть предусмотрена и возможность прыжков с парашютом.

И Кэнтрел не раздумывая остановился на «Буффало». Подобно животному, чьим именем этот самолет был назван,[16] он славился тем, что мог выдерживать самые сложные условия.

Как только выбор был сделан, сразу возникла новая проблема: первоначально самолет этот разрабатывался по заказу американской армии, однако межведомственная борьба привела к тому, что уже к шестьдесят седьмому году ни американские сухопутные войска, ни ВВС не имели в своем распоряжении ни одного самолета этого типа.

Штабисты, разрабатывавшие операцию «Охота на ведьму», хотели позаимствовать самолет у ВВС Бразилии или Канады, но затем отказались от этого, боясь разглашения тайны.

На счастье, кто-то вспомнил, что один «Буффало» в свое время передали Управлению научных служб охраны окружающей среды, где его модифицировали и переоборудовали для высотной аэрофотосъемки.

И вот по личной просьбе президента «Буффало» был на время предоставлен американским ВВС. После героических усилий военных авиамехаников и гражданских инженеров из наземной службы аэропорта, которые работали без сна и отдыха, «Буффало» была возвращена прежняя оснастка и каркас самолета был дополнительно укреплен, чтобы он мог выдержать повышенные нагрузки, которые неизбежно возникнут при полете в зону урагана.

Однако укрепление каркаса и, следовательно, увеличение веса самолета имело и свою оборотную сторону — пришлось уменьшить запас топлива и до минимума сократить количество участников операции. Учитывая то, что на обратном пути они должны будут взять на борт захваченных преступников, освобожденную заложницу и уйму вещественных доказательств, Кэнтрел согласился лететь только со вторым пилотом, а Экланд сократил состав своей группы до двадцати человек, включая и двух медиков.

Пока Кэнтрел пристегивался к креслу, в кабину влез второй пилот, молодой темнокожий лейтенант из штата Теннесси по фамилии Новак. Как и Кэнтрел, он был в костюме защитного цвета и высоких ботинках. В кобуре кольт сорок пятого калибра.

— Все на борту?

Новак надел наушники поверх бейсбольной кепки цвета хаки и начал пристегивать ремни:

— Все уже давно сидят по коням, а кони в нетерпении бьют копытами!

Пилоты без промедления приступили к предполетной проверке — проверили приборы в кабине, вспомогательную энергосистему и исправность двигателя. Наконец все было завершено, и группа высокопоставленных лиц, пришедших их проводить, отошла подальше от самолета.

Колодки убрали из-под колес, и, как только была дана команда запускать двигатели, Кэнтрел протянул руку к приборной доске в верхней части кабины и щелкнул тумблерами «пуск» и «зажигание». Сначала левый, а затем и правый двигатель фыркнули, и летное поле огласилось ревом турбин, превративших трехлопастные пропеллеры в почти прозрачные диски с красноватой каемкой по краям.

Новак нажал кнопку переговорного устройства на штурвале и сказал в микрофон:

— КДП аэродрома Хоумстэд, говорит «Буффало» СЭМ-ноль-один, как слышите нас — частота восемь и три десятых?

Как только Кэнтрел закончил проверку оборудования перед буксировкой и включил рулевое управление носового колеса, Новак произнес в микрофон:

— КДП аэродрома Хоумстэд, говорит СЭМ-ноль-один, прошу разрешения на буксировку.

— СЭМ-ноль-один, разрешаю буксировку на линию взлета, — ответил дежурный контрольно-диспетчерского пункта.

Кэнтрел отпустил стояночный тормоз.

— Ну, в путь! — крикнул он, давая газ.

Самолет медленно двинулся по бетонной дорожке. Прежде чем начать проверку тормозов и приборов, Кэнтрел повернулся к окну и махнул на прощанье рукой министру юстиции, который позировал фоторепортерам.

— А катись ты к чертовой матери, — одними губами безмолвно проговорил он и широко улыбнулся.

Родившийся и выросший в заброшенном шахтерском поселке в Аппалачах, Кэнтрел с малых лет недолюбливал полицейских, юристов и политиканов, а Форрестол, по его мнению, олицетворял самые худшие черты этих людей. Кэнтрел был абсолютно уверен, что операция «Охота на ведьму» вызвана лишь откровенным стремлением министра юстиции нажить политический капитал, и чувствовал себя оскорбленным, видя, что он пытается представить операцию как некий поход современных крестоносцев.

Во всяком случае, сам он вовсе не собирался наводить тень на плетень и не скрывал, что согласился участвовать в «Охоте на ведьму» исключительно из-за денег, поскольку в дополнение к обычному жалованью должен был получить вознаграждение за особо трудные условия полета плюс дополнительную плату за оказание специальных услуг и к тому же еще — за участие в боевой операции. Деньги ему были нужны как воздух: он задержал выплату алиментов, а кроме того, на него давил контролируемый мафией игральный синдикат, державший в руках его векселя на общую сумму в пять тысяч долларов.

Когда они коротали время за игрой в покер, дожидаясь, пока ураган достигнет расчетной точки, Кэнтрел рассказал Новаку, почему он согласился лететь, и Новак не поверил своим ушам.