Побочный эффект - [55]

— Что ты мелешь? «Влип в передрягу»!

— Как что? Кранты ему! Крышка. Завтра он будет считать себя счастливчиком, если ему удастся устроиться куда-нибудь санитаром, чтобы брить пациентов перед операцией.

Гинзел тихонько рассмеялся.

— Ты что, спятил? Он только-только начал разворачиваться. Квинтрелл говорит, что через год он сможет пригласить на свой остров специалистов-медиков и продемонстрировать свои операции на настоящих пациентах. А дальше, как утверждает Квинтрелл, перед ним прямая дорога в Нобелевские лауреаты!

— Вот выдадут ордер на его арест, и даже дорога назад в Штаты будет для него навсегда закрыта!

— Как только разберутся, чем он там занимается на своем острове, ему все простят. Так уже было с Вернером фон Брауном. Ведь до работы в НАСА этот сукин сын делал ракеты, которые в годы войны отправили на тот свет не одну тысячу англичашек!

— Все так, но…

— Тише! — Гинзел поплотнее прижал наушник и с минуту напряженно прислушивался. — Вроде пора. — Он кивнул. — Да, точно, они сейчас выйдут!

Лейтенант полиции Бернард Доэрти, плотный мужчина с синеватыми щеками и жестким ежиком волос, вытащил из заднего кармана темно-бордовых брюк потертую карточку и начал перечислять Пирс все права, которыми она может воспользоваться. Читал он монотонным скрипучим голосом, медленно и громко, словно имел дело с тугой на ухо особой.

— Вам все ясно? — спросил он.

Пирс все в том же пеньюаре сидела на одном из маленьких золоченых стульчиков в гостиной. Она вяло кивнула лейтенанту и снова принялась теребить кружевной платочек.

— Сейчас мы поедем в Главное полицейское управление, где вас попросят сделать еще одно заявление, — объявил Доэрти. — Только на этот раз в письменном виде. Хотите позвонить своему адвокату?

— Моему адвокату?

— Ну конечно, мэм, вашему адвокату. Ведь у вас, я надеюсь, есть адвокат?

— Наверное, да…

— То есть как это — «наверное»?

Обменявшись недоуменным взглядом с другими полицейскими, Доэрти предпринял новую попытку:

— Миссис Пирс, пожалуйста, постарайтесь понять, — терпеливо начал втолковывать он. — Вы имеете право вызвать адвоката. Хотите воспользоваться этим правом?

Пирс пожала плечами и, не отвечая, тихонько замурлыкала какую-то мелодию.

— Интересно, что вы такое проделали с этой дамочкой? — спросил он Липпенкотта. — Ведь она двух слов связать не может…

— Ну со мной-то она говорила! — возразил тот, показывая кассету, на которую были записаны показания Пирс. — Видите ли, Берни, если уж говорить начистоту, допрос никогда не был вашим коронным номером!

Доэрти выхватил у него из рук кассету и, держа ее прямо перед глазами Пирс, спросил:

— Мэм, вы не хотите рассказать мне, как эти люди заставили вас расколоться?

— Мне задавали вопросы, — ответила она безразличным тоном и снова начала напевать себе под нос.

— Они, видите ли, задавали ей вопросы, — признал свое поражение Доэрти. — Передай вниз нашим, что мы выезжаем через десять минут! — крикнул он полицейскому, стоявшему у входной двери. — Да, и вот еще что, — добавил он, пытаясь застегнуть верхнюю пуговицу своей белой рубашки с короткими рукавами. — Проследи, чтобы никаких посторонних не было ни в подъезде, ни поблизости от него.

Полицейский вышел, и, пока Доэрти снова задавал вопросы Липпенкотту и Фицпатрику, женщина в полицейской форме отвела Пирс в спальню, где горничная помогла ей одеться и собрала в сумку самое необходимое.

Когда они вернулись в гостиную, Доэрти поднялся и, отстегнув кобуру, натянул пиджак в яркую, ядовитого цвета полоску.

— Наручники нужны? — спросил один из полицейских в штатском, кивком указав на Пирс.

Доэрти покачал головой.

Выпроводив всех на лестничную площадку, Доэрти подождал, пока один из полицейских опечатал дверь квартиры Пирс. Пропустив вперед уборщицу и горничную, которая несла клетку с попугаем хозяйки, а вслед за ними полицейского, опечатавшего дверь, он жестом пригласил Пирс, женщину из полиции, Липпенкотта и Фицпатрика войти вместе с ним в лифт.

Пока кабина лифта спускалась на первый этаж, никто не проронил ни слова.

В вестибюле их ждала группа полицейских в форме.

Доэрти попросил своих спутников собраться в середине вестибюля, затем он надел солнцезащитные очки и вышел на крыльцо. Убедившись, что на улице спокойно, он обернулся и жестом пригласил остальных следовать за ним.

Когда до тротуара оставалось несколько ступенек, шедший перед Пирс Фицпатрик вдруг почувствовал, как что-то пролетело мимо его головы. Затем раздался звук, напоминающий удар теннисной ракетки по мячу.

Фицпатрик обернулся и с изумлением увидел, как Пирс словно отпрянула назад к дверям подъезда. В ту же секунду в воздухе возникло красноватое облачко и он ощутил на лице прикосновение чего-то липкого и теплого.

Облачко рассеялось, и перед глазами Фицпатрика, как в замедленной съемке, проплыли руки Марты Пирс, безжизненно откинувшаяся голова…

Все это промелькнуло перед ним мгновенно, словно в ночном кошмаре, но ему показалось, что этому кошмару не будет конца.

Краем глаза он увидел, как, мягко осев, рухнули на ступеньки женщина в форме и один из полицейских в штатском, но в ту же секунду внимание его отвлек пронзительный вой сигнала, который донесся от автомобиля, стоявшего на противоположной стороне улицы.