Побочный эффект - [40]

Фицпатрик собрал свои бумаги, завязал галстук, надел пиджак и в лифте спустился в вестибюль.

Дожидаясь, пока портье возьмет у него ключ от номера, Фицпатрик достал карту города и начал ее изучать. Он убедился, что вороне, если ей захочется побывать в океанариуме, лететь всего пять миль, а вот ему придется, сделав разворот в северной части Майами, проехать целых пятнадцать миль.

Когда портье освободился, Фицпатрик спросил у него, правильны ли его расчеты.

— Боюсь, что да, мистер Фицпатрик, — ответил портье. — Между нами и Вирджиния-Ки нет мостов. Вам вот что придется сделать…

19

В океанариуме Фицпатрик очутился только в четверть двенадцатого. На поездку ушло тридцать пять минут. Сначала по дороге Макартура он перебрался на материк, потом машина пошла на юг по Бискейн-бульвару, мимо тропического парка вдоль залива, затем по Брикелл-авеню (где ее задержали на десять минут демонстранты, требующие более строгого соблюдения законов), а оттуда — опять через залив, только на этот раз по дороге Риккенбеккера.

Купив входной билет и путеводитель, Фицпатрик по длинной, обсаженной деревьями аллее с цветочной полосой посередине спустился к зданию океанариума. Над входом чуть шевелились от легкого ветерка флаги, но в парке было удушливо жарко и влажно.

Ускорив шаг, он прошел мимо двух каменных дельфинов и очутился в сумрачном, охлаждаемом кондиционерами вестибюле.

Поостыв возле просмотровых окон помещения, которое в путеводителе именовалось «главным океанариумом» и представляло собой наполненный водою бассейн шириной в восемьдесят футов и глубиной в шестнадцать футов, где жили бутылконосые дельфины, морские черепахи, мурены и гигантский морской окунь, он перешел к меньшему по размерам бассейну, в котором обитали сверкающие яркой чешуей рифовые рыбы.

Выбравшись вновь на улицу, он прошагал под монорельсовой дорогой, минут десять наблюдал за игрой двух огромных черно-белых дельфинов-касаток, а потом направился на другую сторону парка, где среди деревьев проглядывал золотой геодезический купол.

По дороге он заглянул в кафетерий, выпил виски и снова тронулся в путь, но не успел уйти далеко, как услышал, что его зовут. Он обернулся и увидел, что к нему бегут два рослых человека.

Тот, что был повыше и постарше, улыбнулся, сверкнув золотыми зубами.

— Мистер Фицпатрик! — обрадовался он. — Наконец-то мы вас нашли. — И, сняв серую соломенную шляпу, тыльной стороной огромной ручищи вытер со лба пот. — Ну и жара! — Он обмахивался шляпой. — Меня зовут Моралес, а этот джентльмен, — он кивнул в сторону своего лысеющего спутника, с пухлой, как у младенца, физиономией, украшенной бакенбардами и тонкой полоской черных усиков, — мистер Санчес. — Моралес помолчал, чтобы смахнуть каплю пота с кончика похожего на луковицу, чуть тронутого рябинками носа. — Мы из иммиграционной службы. — У него был акцент уроженца Кубы.

— Мистер Фицпатрик, у вас случайно нет при себе паспорта? — спросил Санчес. Голос у него был более низкий, чем у Моралеса, и говорил он с менее заметным акцентом.

— Паспорта? — Фицпатрик снял темные очки и поочередно оглядел обоих мужчин. — Нет, я оставил его у себя в номере. А в чем дело?

— Не хотелось бы огорчать вас, — печально покачал головой Моралес, — но к вам в номер забрались грабители.

— Не может быть! — удивился Фицпатрик. — Не прошло и часа, как я уехал… А кроме того, — добавил он с вдруг вспыхнувшим подозрением, — откуда вы узнали, где меня искать?

— Нам сказал портье, — объяснил Санчес. — Грабители, кажется, почти ничего не взяли, поэтому мы и решили, что их, по-видимому, интересовал ваш паспорт. В Майами за паспорт платят большие деньги.

— О господи! — вздохнул Фицпатрик. — Только этого мне не хватало…

Моралес пожал плечами, словно говоря: «И такое случается».

— В следующий раз лучше храните свой паспорт в сейфе отеля, понятно?

Фицпатрик кивнул.

— Машинку мою украли? — спросил он. — И магнитофон, наверное, тоже?

— Магнитофон? — В небольших, близко посаженных глазках Моралеса вспыхнула тревога. — Никакого магнитофона я не видел. — Он повернулся к Санчесу. — Ты видел магнитофон?

Санчес решительно замотал головой.

— Нет, магнитофона там не было. — Он посмотрел на часы. — По правде говоря, нам хотелось бы, чтобы вы поехали с нами в отель составить список пропавших вещей. Не возражаете?

Моралес надел шляпу, готовясь тронуться в путь.

— Мы вас долго не задержим, — объяснил он. — И потом доставим обратно в океанариум.

— Хорошо, — согласился Фицпатрик. Но, когда они втроем пошли к выходу, он вдруг остановился. — Я хотел бы взглянуть на ваши карточки.

Кубинцы обменялись недоуменным взглядом.

— Ваши удостоверения личности…

— А-а! — Моралес улыбнулся, снова блеснув золотыми зубами. — Конечно, конечно! — заспешил он. — Мы покажем их вам в машине.

Фицпатрику вдруг припомнились разговоры о невиданном росте преступности в Америке.

— Если не возражаете, я хотел бы посмотреть их сейчас.

Моралес стер с лица улыбку.

— Когда сядем в машину, — повторил он, беря Фицпатрика под руку. — Пошли…

— Прошу извинить меня, но, пока я не увижу ваших удостоверений, я никуда не пойду.

Санчес пробормотал что-то по-испански, и Моралес, нырнув в карман, вынул черный, крокодиловой кожи бумажник. Фицпатрик успел заметить, что под пиджаком через плечо у него висит кобура с автоматическим револьвером.