Побежденный - [99]

– Куда мы направляемся? – спросил Перун.

В данных обстоятельствах я не хотел возвращаться в Темпе. Любая магия, в том числе заклинания Перуна, могли привлечь ненужное мне внимание. Поэтому я назвал город, находившийся в семидесяти милях от Темпе, рассчитывая, что оттуда сумею организовать операцию ниндзя.

– В город Глоуб, где расположен медный рудник, к северо-западу отсюда. Я знаю идеальное место. Ты можешь доставить меня туда, и я куплю тебе «Большого мальчика».

– Я не люблю детей.

– Не беспокойся, это выпивка.

При помощи ветров мы добрались до Глоуба после одиннадцати утра, и я направил Перуна в переулок за Брод-стрит в самом центре города – точнее, в переулок за спортивным баром «Хаддл». Это был не обычный переулок, полный крыс и плесневеющих мусорных баков, а широкий проезд с парковкой и несколькими деревьями. Асфальт, уложенный десятилетия назад, практически разрушился, превратившись в гравий, сквозь который проросли сорняки.

В «Хаддле» имелся отведенный для курильщиков внутренний дворик, выходивший на парковку, которой никто не пользовался, находившуюся на противоположной стороне переулка. Сейчас она была огорожена сеткой-рабицей. Одинокий мусорный бак стоял перед сеткой, наслаждаясь тенью ивовой акации. Я попросил Перуна опустить нас на землю, и мы поставили гробы один на другой примерно в пяти футах от мусорного бака. Никто не видел, как мы это сделали, потому что в одиннадцать утра в «Хаддле» нет курильщиков. Они склонны приходить вечером.

– Мне нужно сделать пару звонков отсюда, – сказал я, указав на задний вход в бар, – а потом мы насладимся нашими «Большими мальчиками».

Я выбрал это заведение как раз из-за заднего входа, который в некоторых ситуациях оказывается очень полезным.

Я снял с нас заклинание невидимости, но оставил его на гробах. После коротких переговоров мне удалось убедить Перуна, что ему не нужен меховой плащ в американском баре во время ленча. К тому же мы были в Аризоне, и, несмотря на декабрь, здесь было около пятнадцати градусов. Перун снял меховой плащ, и я увидел под ним еще один слой меха – его собственные волосатые руки и плечи под тонкой рубашкой без рукавов. Я улыбнулся и спрятал его плащ, который бросил поверх гробов. Американцы испытывают животный страх перед растущими на теле волосами – этим фактом пользовались хиппи, байкеры и строительные рабочие, – и я не сомневался, что внешность Перуна напугает всех посетителей бара, в том числе байкеров.

После того как я напомнил Перуну, что нам лучше говорить по-английски, мы вошли в «Хаддл», и я помахал Габби, хозяйке бара. Она много улыбалась и смеялась и обладала удивительной уверенностью, что способна справиться с любыми проблемами. Я смотрел, как она оценивает Перуна, который был фута на два выше, чем она, да и весил раза в два больше, и насладился моментом, когда она решила, что сумеет в случае чего призвать его к порядку, хотя он держал в руке копье Одина.

– Привет, Аттикус, давно тебя не видела. Рада встрече, – сказала она. Я познакомился с ней и ее баром во время охотничьих поездок с Обероном. Она показала на оружие: – Это нужно сложить за стойку.

– Никаких проблем.

Я аккуратно поставил копье и мечи возле холодильника с пивными бутылками.

– Что вам налить?

– Два «Больших мальчика» с «Бадом».

У нее был огромный выбор напитков, выставленных перед огромным зеркалом, но большинство людей приходило сюда, чтобы насладиться охлажденным пивом в кружках по тридцать четыре унции. Мы с Перуном уселись на высоких стульях и старались не встречаться взглядами с местными. Они посматривали на нас и прикидывали, стоило ли затевать с нами драку, если бы рядом не было Габби. Через минуту я почувствовал, что они перестали нас изучать, вероятно решили, что такой волосатый тип, как Перун, весьма опасен.

Габби принесла нам пиво, и Перун с сомнением посмотрел на кружку.

– И это «Большой мальчик»?

– Верно.

– Совсем не водка, – заметил бог грома.

– Верно, – повторил я. – Ты в американском баре, поэтому, чтобы не выделяться, нужно пить это.

Перун оглядел бар и остальных посетителей, большинство из которых были одеты в джинсы и футболки и гладко выбриты.

– Ты думаешь, я могу не выделяться здесь?

– Никаких шансов. Но твой долг состоит в том, чтобы стараться. Твое здоровье!

Я чокнулся с его кружкой и начал пить. Перун сделал несколько больших глотков, потом, вздрогнув, резко поставил кружку на стойку, и по его бороде потекло пиво.

– Американцы любят такое? – спросил он.

– Да, они так говорят. В Соединенных Штатах этот напиток продается лучше всего.

– И я должен выразить им свое уважение или сочувствие?

– Да, это дилемма, – сказал я. – Послушай, Габби, ты не против, если я позаимствую твой телефон?

У меня был мой сотовый, но я не собирался его включать; к тому же он почти наверняка разрядился. Габби вытащила стационарный телефон из-под стойки и протянула его мне, а я стал нажимать кнопки по памяти, пока Перун продолжал изучать бар. Здесь было на что посмотреть, начиная с рогатого зайца на стене, уставившегося на нас стеклянными глазами, потому что мертвые животные являются обязательным предметом интерьера в барах Аризоны. В центре находился вырезанный из тикового дерева мотоцикл «Индиан», стоявший на старой стойке бара, которая свисала с потолка на цепях. В задней комнате имелось два стола для бильярда, а из расположенного в углу музыкального автомата доносилась старая песня «Линэрд Скинэрд».