Побеги любви - [53]

– Ты должен научиться это делать лучше, чтобы она не увидела, как действует на тебя, – заметил его друг, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. – Ты так остро переживаешь…

– Иди ты… Шелдон.

Тот засмеялся, но больше ничего не сказал и отвернулся влево поговорить с Беатрис. Уоррик попробовал расслабиться, но это оказалось невозможным. По мере приближения Ровены он становился все напряженнее, как будто готовился перенести удар. И было похоже, что он его получил, когда увидел, как она улыбается ему.

– Что вы желаете, милорд? – спросила она любезно, пока ставила перед ним поднос. – По кусочку каждого блюда?

Уоррик даже не посмотрел на блюда, которые она предлагала.

– Я слишком облегчил тебе жизнь?

– Нет, милорд?

– Тогда почему ты улыбаешься мне?

Улыбка внезапно испарилась.

– Я забылась. Что вы прикажете? Озабоченность? Равнодушие? Может быть, страх? Вы только скажите…

– Успокойся! – отрезал он и отослал ее прочь.

Ровена могла чувствовать, пока пробиралась к выходу из зала, что его взгляд жжет ей спину, и она прикладывала все усилия, чтобы не засмеяться, пока не скрылась с его глаз. Лорда Отмщенье, оказывается, смутить даже легче, чем это предполагала Милдред. Не используя ничего, кроме улыбки, она смогла изменить его настроение, и даже не была за нее наказана. Интересно, сможет ли она до него дотронуться без его приказа. Это не было то, что бы ей хотелось делать, но она приняла решение и собиралась твердо ему следовать.

– Итак, ты слышала?

Ровена остановилась и, оглянувшись кругом, заметила Мэри Блуэ. Она не знала, о чем говорила Мэри.

– Слышала – что?

– Выскочка Селия отослана в Дайвудскую крепость. Я не знаю, как ты этого добилась, но очень тебе благодарна.

Ровена с минуту не могла ничего сказать, настолько ей казалось невероятным услышанное.

– Он действительно услал ее прочь?

– Да, и избавил нас от большой занозы, я бы сказала. Но почему ты выглядишь такой удивленной?

– Но я ничего не делала, что могло… Я имею в виду, я только сказала ему, что она передала мне приказ от его имени. Я не знала, что она лжет, и он был сердит, но я… он действительно отослал ее?

Мэри довольно улыбнулась.

– Разве я не сказала?

Ровена подавила в себе чувство удовольствия, которое она начала испытывать, напомнив себе, что Селия провинилась и нарушила правила, которые установлены в замке. Уоррик сделал это не ради Ровены. Он просто убедился, что Селия перешла все границы, и наказал ее. Кроме всего прочего, этот человек жаждет и наказывать. Почему его фаворитка должна быть исключением из правила?

Ровена поспешила назад в зал со следующим подносом, забыв на время свои коварные планы смущать и высмеивать своего мучителя. Она отметила, однако, что его настроение изменилось к худшему. Здесь был риск, конечно, вместо того чтобы смутить его, она его всерьез рассердит. Складка на его лбу указывала, что он определенно на что-то злился.

Она даже боялась приблизиться к нему, когда он такой, но ничего не поделаешь. Ее обязанность не только принести поднос и поставить его перед ним, но и предложить ему блюда.

– Что-нибудь здесь вас соблазняет, милорд?

Ровена осознала двусмысленность заданного ею невинного вопроса, только увидев вспыхнувшие искорки в глазах Уоррика. Она покраснела. Она не собиралась столь решительно провоцировать его, и все же ее слова прозвучали именно так. И, к ее изумлению, складка на его лбу разгладилась, и он усмехнулся не той противной издевательской улыбкой, а обычной мужской.

– Подойди сюда, и мы увидим, что меня может соблазнить.

Сэр Шелдон одобрительно хмыкнул, так же как и несколько сидящих поблизости рыцарей. Ровена покраснела до кончиков волос. Но она не раздумывала. Она подошла поближе к его стулу – и тут же оказалась посаженной к нему на колени.

Это была отличная возможность продвинуться в его соблазнении – если бы она могла забыть, что они находятся в центре внимания. Но она не помнила, что здесь присутствуют знатные дамы и рыцари, дочери Уоррика, и все, чего ей хотелось, – немедленно спрятаться в какую-нибудь щель и не показываться никому на глаза. Конечно, если бы ей отдавалось хоть малейшее уважение, которого требовал ее статус леди, Уоррик никогда не посмел бы так обращаться с ней у всех на глазах. Но он обращался с ней, как с низшей из вилланов, беззащитных против вожделения – по крайней мере против вожделения лорда Уоррика.

– Что, как ты думаешь, разожжет мой аппетит? – продолжал развлекаться Уоррик. – Выбери и подай мне.

Освобождение? Она может наполнить его тарелку и уйти? Она быстро наклонилась, чтобы выбрать ближайшее блюдо – и почувствовала, как рука Уоррика продвинулась вдоль ее ноги и легла между бедер. Она так быстро села назад, что ударилась о его подбородок. Он улыбнулся.

– Ты думаешь, что ничто не может соблазнить меня?

Ровена тяжело вздохнула. Она никак не могла выиграть в игре, которую он затеял, и не надеялась, что ей удастся просто уйти с его колен. Если она стерпит эти его касания, то, возможно, ему надоест, и он вспомнит, что находится здесь для того, чтобы есть, а не развлекаться такими вот играми.

Она опять наклонилась вперед, пытаясь достать что-либо с подноса. Но он другой рукой залез к ней под блузу и крепко прижал ее к себе; она почувствовала жар, но уже не от смущенья. Внезапно ее объял ужас, она представила себе, что он может довести ее до того состояния, в каком она была сегодня ночью, прямо здесь, на глазах у всех.