Побег в невозможное - [2]

— Я ощущаю себя гражданином великой страны. Которая любит меня, как родного сына.

— Сейчас ты наскребешь себе десять суток «языка», — проворчал надзиратель, нетерпеливо поглядывая на часы, — и вместо свободы…

— Скажите, господин Ветров, — её взгляд не выражал ничего, кроме холодного равнодушия, граничащего с презрением. — В чем вы больше всего нуждались в течение этих шести лет?

— В том же, в чем нуждаетесь и вы всю свою жизнь.

— Что?! — она на мгновение изменилась в лице. — Ты с кем разговариваешь?!

— Все эти годы мне не хватало дела, которое придало бы смысл моему существованию, — усмехнулся Игорь. — А вы о чем подумали?

— Он мне больше не нужен, лейтенант, — Кассель опустила слайдшутер и повернулась к надзирателю. — Продолжайте, а мне ещё нужно посетить операторскую.

— По коридору прямо и налево, — кивнул тот. — Узкая черная дверь без номера. Найдете?

— Думаю, да. У вас тут сложно заблудиться.

Она ещё раз бросила взгляд на Игоря.

— Когда окажетесь здесь снова, господин Ветров, то свяжитесь со мной, и я постараюсь обеспечить вас достойным занятием на весь ваш срок. До свидания.

* * *

Никакой «встречи у ворот», как это любят изображать в дешевых «призон-файтах», разумеется, не было.

То, что в «Полигоне» называли Воротами, являлось одноэтажным, похожим на ангар, бетонным строением, расположенным возле западной стены Внешнего Периметра.

Именно здесь спецтранспорт загружал освободившихся заключенных в своё стальное чрево, чтобы уже через полчаса высадить их на вокзале «Тула-33» — том самом, воспетом в тюремных легендах мифическом месте, куда стремится попасть каждый обитатель «Полигона». Месте, где начинается Свобода.

— Внимание! Каждому из вас выдана бюджетная карта для покупки билетов…

Игорь, как и другие пассажиры тюремного броневика, сидящие рядом с ним на низкой металлической скамье, почти не слушал глухой голос автоинформатора. Он ждал.

Наконец, транспорт медленно тронулся и, постепенно набирая скорость, подкатил к «Посту № 1».

Послышался лязгающий металлический звук раскрывающихся створок, и через минуту в салоне заметно посветлело: автомобиль прошел крытый шлюз Внешнего Периметра и, миновав контрольную полосу, выехал за пределы лагеря.

В узких, забранных стальной сеткой окнах вместо привычного серого бетона замелькали высокие мрачные ели.

— Девятнадцатое мая, — прошептал сосед Игоря. — Ровно пять лет. Слушай, а может, они впрыснули сюда «Циклон», и все мы уже умерли?

Он был очень худой, на голове — ни единого волоска, шея — сплошная татуировка: ошейник, по которому ползет паук. Наркоман?

Снова заговорил динамик. На этот раз голос был живой и принадлежал начальнику конвоя.

— Граждане зэки, вы почти на свободе. До «Тулы» — двадцать километров. В дороге не орать и не прыгать — успокоим газом. На вокзале везде видеокамеры, поэтому вести себя смирно, в город не выходить, купили билеты и отвалили. Надеюсь, всем всё ясно?

Краем глаза Игорь увидел, как несколько человек по привычке молча кивнули, и усмехнулся. Кто их видит? Потолочная лампа не работала, и бронированный «трюм» освещался лишь через мутные стекла узких, словно бойницы, окон.

Лесная просека неожиданно закончилась. Проехав ещё около километра, броневик свернул на проселочную дорогу и вскоре достиг оживленной магистрали, по которой в обе стороны двигался нескончаемый поток машин.

— Федеральная трасса «М-4», — снова забормотал «ошейник». — Выпусти здесь — пешком дошёл бы…

Однако спустя несколько минут автомобиль снова покинул тракт и оказался на узкой «бетонке», предназначенной явно не для гражданского транспорта. Игорь в очередной раз вспомнил тюремные рассказы. Говорили, что городок «Тула-33» — это всего лишь полувымершая жилая зона бывшего «режимного» объекта, поэтому зэков отправляют именно оттуда, с небольшой, но до сих пор тщательно охраняемой станции…

* * *

— В следующий раз, когда получите срок в «Полигоне», лучше сразу ложитесь под «высоковольтку»! — вновь ожил динамик. — А теперь — все на выход!

Постепенно замедляя ход, броневик подъехал к серому зданию вокзала и, наконец, шумно затормозил возле невысокой арки центрального входа.

— Быстро! Выходим!

Раздался божественный звук открывающихся металлических дверей — звук, о котором долгие годы грезили пассажиры «автозака», и внутрь мрачного чрева броневика ворвалось яркое весеннее солнце.

Свобода.

Стараясь двигаться не спеша, Игорь выбрался из полутемного бронированного «трюма» и негнущимися ногами ступил на потемневший тротуар. Ослепленный и опьяненный, он, как и другие зэки, застыл на месте, с растерянной улыбкой озираясь по сторонам, словно очутился на другой планете…

Из оцепенения его вывел громкий звук отъезжающего «автозака» и весёлый возглас одного из освободившихся:

— Эй, братва! Кто-нибудь знает, где здесь кассы?

— Ясное дело, не снаружи, — ответил «ошейник». — Пошли.

Потоптавшись на месте, бывшие зэки один за другим двинулись внутрь вокзала.

Поднявшись следом и оказавшись на широком бетонном крыльце, Игорь не спешил входить в полутемную арку центрального подъезда, как остальные, а решил немного постоять на свежем воздухе и поглазеть на привокзальную площадь.