Побег в леса. История мальчика, который выжил - [10]

Он откусил большой кусок хлеба и подумал о Боге. Он никогда особо о нём не думал, хотя частенько слышал, как в барах, где он пел, поминали его, когда ругались. Но всего один кусок тёплого хлеба с маслом и мёдом заставил мальчика думать о нём. Вкус был таким потрясающим, что мальчик подумал, будто бог явно имеет отношение к этому хлебу, к этому мёду, к маслу, к этому вкусу, и вообще к тому, как всё складывалось.

Тут точно не обошлось без Бога.

Он хотел как-то сказать об этом Эди, но не мог подобрать нужных слов, поэтому повернулся к ней и улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он с полным ртом.

– Пожалуйста, – ответила она, одновременно трепля его по волосам и кладя нож для хлеба обратно в шкаф. – Когда доешь, нам надо будет сделать кое-какую работу по дому.

Эди налила себе немного кофе из большого серого металлического чайника, стоявшего на плите, и сделала глоток.

– Почему бы сразу не подключить тебя к работе.

Затем она улыбнулась, залпом допила кофе, и они вместе вышли из кухни. Она вроде бы не торопилась, но мальчику приходилось почти бежать, чтобы не отстать от неё.

– Сиг бегает по склонам, ищет грибы. Он вряд ли вернётся до темноты, так что нам придётся справляться самим. Я уже подоила коров, но ещё надо собрать яйца и покормить кур и свиней.

– Он бегает в темноте?

Эди рассмеялась.

– Не совсем. Это такой способ сказать, что он работает на склонах. Сейчас поздняя весна, грибы растут на северных склонах, но их приходится искать, потому что они не всегда растут в одном и том же месте. И сейчас полнолуние, так что он спокойно сможет вернуться после заката, а значит, будет работать, пока есть свет. И значит, придёт домой ночью.

– А что вы делаете с грибами? – у мальчика в голове крутились грибы с картинок в книгах со сказками и маленькие народцы, жившие под ними.

– Едим, – ответила Эди. – Сушим под солнцем на крыльце, так они долго хранятся и отлично идут к тушёной оленине посреди зимы. Это как добавить в мясо лето, которого очень не хватает.

– Что такое оленина?

– Боже, сколько вопросов ты задаёшь, – Эди снова засмеялась, и мальчик внезапно осознал, что она всегда была готова посмеяться. – Сиг это оценит – вопросы, то есть. Он молчаливый, может сутками не говорить ни слова, так что успевать за твоими вопросами для него будет испытанием, – Эди набрала воздуха. – Оленина – это мясо оленя.

Мальчику было интересно, откуда Сиг и Эди берут мясо оленей – он ещё ничего не знал об охоте, – но не хотел задавать слишком много вопросов за раз, так что просто вошёл за Эди в курятник.

От нового запаха – куриного помёта и пыльной соломы – его глаза заслезились. Эди залезла в шкафчик у стены и вытащила мешок и старое жестяное ведро. Она указала на дальнюю стену, вдоль которой стояли деревянные коробки. В некоторых сидели куры. Они не обратили на людей никакого внимания. Эди протянула мальчику ведро.

– Положи внутрь немного соломы и поищи яйца в гнёздах. Какие найдёшь – аккуратно клади в ведро. Я буду снаружи, подкину им корма.

Мальчику было всего пять лет, и он никогда не жил на ферме. Разве что, может быть, в младенчестве, но он об этом не помнил. А теперь впервые оказался среди свободно гуляющих кур, злых гусей, больших коричневых собак и кошек с котятами. Всё это было для него ново, совсем незнакомо, прямо как запахи, от которых слезились глаза и сам собой морщился нос. Но Эди, похоже, решила, что он знает, что делать. И вот он подошёл к коробкам-гнёздам, заглянул в первую и нашёл там два яйца. Он почувствовал себя так, будто нашёл клад. А ведь раньше он толком не знал, откуда берутся яйца. В следующей коробке сидела курица, и когда он потянулся к гнезду, она его клюнула. Он пошёл дальше. В следующем гнезде три яйца. Так он двигался вдоль коробок-гнёзд. В четырёх сидели куры, но ещё восемь были свободны, и в каждом гнезде лежали яйца.

Всего четырнадцать яиц. Настоящий клад, точно. Он вышел наружу, где Эди нараспев подзывала куриц: «Сюда, цып-цып-цып». Она черпала горстями зерно из мешка и раскидывала его по широкой дуге. Курицы сбегались со всех сторон.

– Я нашёл четырнадцать яиц, – гордо сказал он.

Эди кивнула.

– Должно быть немного больше.

– В некоторых гнёздах были курицы, я не хотел им мешать. Одна меня клюнула.

Эди снова кивнула.

– Это Ивонна. Она вредничает, когда несёт яйца.

Он просто обязан был спросить.

– Зачем они несут яйца?

Эди долго смотрела на мальчика, пытаясь понять, не шутит ли он.

– Если яйца оплодотворены, то курицы какое-то время на них сидят и греют, а потом из яиц вылупляются куриные дети – цыплята.

У него возникло ещё много вопросов. Новую курицу можно высидеть из любого яйца? Как курицы сделали так, чтобы это получалось? Почему не из всех яиц вылупляются цыплята? Но он понял, что получится слишком много вопросов. К тому же Эди говорила на ходу: она положила мешок с зерном обратно в курятник и направилась к хлеву и загону для свиней. И снова ему пришлось бежать, чтобы не отстать.

В загоне было две свиньи. Эди сняла с гвоздя ведро и протянула мальчику.

– Принеси воды из корыта у курятника.

Он никогда не носил воду из корыта, но Эди, похоже, думала, что он и в этот раз поймёт, что делать. Так что он взял ведро и пошёл. Он нашёл здоровое деревянное корыто, но вода оказалась тяжёлой, а ведро было большим. Пока он шёл к загону, треть ведра разлил, в основном на себя. Поэтому Эди послала его принести ещё. Воду она вылила через ограду свиньям в корыто. Туда же засыпала густую зерновую смесь. Свиньи, казалось, хотели занырнуть в корыто с головой. Они задерживали дыхание и окунали носы в корыто, жадно глотая еду, хрюкали, булькали и выглядели настолько довольными, что случившаяся потом неожиданность мальчика не огорчила. Почти.