Побег к смерти - [6]

Дебора не появлялась. Я услышал сзади на темной дороге звук автомобиля. Вероятно, официанты тоже услышали его, так как один из них поспешил встретить вновь прибывших.

Вскоре они показались на дорожке, идущей к нам. Приехали три гостя: одинокий американец и пара. Мужчина из этой пары, вероятно, тоже американец. Огромный, лет сорока, с розовым, пышущим здоровьем лицом, красно-рыжими волосами и слишком длинными руками, которые неловко болтались, когда он шел. Идущая рядом с ним девушка представляла собой резкий контраст. Вероятно, она из латиноамериканской страны. Маленькая, хорошенькая, индейского типа с красивыми огромными глазами и довольно толстыми ногами.

Вместе с ними шел мужчина, в котором я узнал шофера экскурсионной машины из отеля «Юкатан». Вновь прибывшие столпились у стола портье. А я вспомнил, что Дебора говорила мне, что она опоздала на экскурсионную машину. Собственно, это и явилось предлогом для ее поездки со мной.

Сознание того, что она солгала — сам по себе факт пустяковый, — вдруг насторожило меня. Я стал по-другому воспринимать все происходящее здесь на террасе. У меня появилось такое ощущение, что все кажется не тем, чем является на самом деле. Голоса людей у стола портье казались мне нереальными, болтовня миссис Снуд — воркотней какого-то животного. Даже сад показался мне декорацией, вырезанной из картона, нечто искусственное, предназначенное для того, чтобы скрыть зловещую действительность.

Мои размышления были прерваны голосом американца:

— Не возражаете, если ваш земляк присоединится к вам за столом?

Я оглянулся. То же самое сделала миссис Снуд, прервав свое щебетанье. Около нас стоял только что прибывший американец. На нем был спортивный пиджак довольно неряшливого вида, мешковатые фланелевые брюки и желтая рубашка с расстегнутым воротом. Он был или чересчур светлый блондин, или просто седой. Я не был уверен. И вообще он производил странное, неопределенное впечатление: ему могло быть и сорок пять, и пятьдесят пять лет. У него могла быть любая профессия, начиная от инженера, кончая агентом по рекламе. Лицо с огромными очками в черепаховой оправе тоже было какое-то неопределенное. Он как-то странно улыбался, от чего глаза у него почти совсем закрывались, а с обеих сторон рта с довольно тонкими губами неожиданно появлялись девичьи ямочки.

— О, конечно, садитесь.

Миссис Снуд рассматривала его, не скрывая своего интереса. Радушие, которым она, очевидно, совершенно не могла управлять, заставило ее сказать:

— Выпейте с нами.

— Так, так. Это идея. Неплохая идея.

Незнакомец уселся в кресло, а затем, слегка приподнявшись, протянул руку миссис Снуд:

— Мое имя Билл Холлидей, Кливленд, Огайо.

Миссис Снуд и я в свою очередь представились ему. Он осмотрелся с видом человека, знающего всему цену.

— А у них здесь отлично.

— Жульническое заведение, — вставила миссис Снуд.

— Well, — произнес он это слово так, как произносят люди, собирающиеся сказать или что-нибудь глубокомысленное, или очень забавное. — Но вы знаете, как это бывает. С их точки зрения, мы, американцы, страшно глупый народ: приезжаем сюда смотреть на развалины. А эта гостиница единственное место, где можно остановиться, вот они и дерут с нас любую цену.

Я был слегка огорчен тем, что на протяжении такого короткого промежутка времени встретился еще с одним индивидуумом, который денежные расчеты ставит превыше всего. Но зато его присутствие до некоторой степени сняло с меня бремя общества миссис Снуд. Они, видимо, с первого взгляда понравились друг другу. Холлидей заказал виски с содовой, и они начали трещать о сестре миссис Снуд, которая когда-то жила в Акроне.

Как это бывает на сцене, они затеяли банальный разговор для того, чтобы скрыть истинное впечатление от выхода главного лица пьесы. Так как я все время думал о Деборе, то решил, что они ожидают именно ее выхода.

И вот она появилась.

На ней было длинное белое вечернее платье, в котором она выглядела как нечто нереальное, дух, видение. Одним небесам известно, как это ей удалось сохранить в чемодане совсем не измятое платье.

На пороге террасы она помедлила немного и затем подошла к нам. Сейчас она выглядела как первоклассная модель с Пятой авеню, некая красочная реклама нового сорта папирос или нового средства для полировки ногтей «Хотите выглядеть очаровательной по вечерам?».

Я удивился: откуда у нее столько шика, у девчонки, которая всю свою жизнь болталась с отцом-археологом по пустыням Центральной и Южной Америки?

Я ожидал проявления какой-нибудь неловкости при встрече ее с миссис Снуд, но абсолютно ничего не заметил. Дебора села на пустой стул рядом со мной, без всякого любопытства взглянула на моих двух собеседников и пробормотала:

— Хэлло.

Если она и боялась чего-то, никаких признаков ее страха заметно не было. Не было также ни малейшей тени чего-то скрытного в чисто женском разглядывании ее Леной Снуд. Мистер Холлидей встретил процедуру представления с широкой, с ямочками у уголков рта, улыбкой. Он сказал:

— Это не вас я видел сегодня в аэропорту?

Ага, кажется, появилась какая-то зацепка. Я взглянул на Дебору и увидел ее профиль — этот любопытный, своеобразный профиль. Никаких эмоций. Только длинные ресницы чуть заметно затрепетали над серебристо-серыми глазами. Больше никаких изменений в застывшей холодной маске.