Побег из золотой клетки - [37]

Страсть, с которой Билли произнес эти слова, удивила Харриса. Перед ним стоял уже не тот дерзкий, порой излишне самоуверенный детектив, которого он нанял для тайного наблюдения за сестрой. Это был кто-то другой. Незнакомец, надломленный глубокой болью и виной.

— Возможно, ты прав, — ответил Харрис, немного остудив свой гнев. — Но теперь это не твое дело. Я пришлю тебе твои вещи. Смею надеяться, что ты не будешь искать с ней встречи. Просто забудь о ней.

Билли пристально смотрел на него.

— Я буду забывать о ней каждый день всю мою жизнь, Харрис. Но не беспокойся. Я знаю свое место. И мне известно, к какому кругу принадлежит она.

Застыв точно каменное изваяние, Билли отстраненно наблюдал, как брат и сестра садились в лимузин. Он не мог разглядеть Джулию через тонированные стекла машины, но был уверен: уезжая, она не обернулась. Она была слишком горда, а ее рана — чересчур глубока.

К тому же и смотреть было не на что.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

К тому времени, как они вернулись домой во Флориду, Джулия решила, что все свои слезы она уже выплакала. Но стоило ей, несмотря на возражения Харриса, заглянуть в комнату водителя, как ее глаза снова наполнились слезами.

Было приятно и в то же время жутко думать, что Билли Лукас жил здесь целый месяц до того, как они познакомились. Кажется, здесь все осталось таким, каким было при нем. Видно было, что хозяину понадобилось срочно уехать отсюда. На полу возле ванной и на кровати была разбросана одежда, на туалетном столике лежали часы и кучка монет. Повсюду валялись разорванные упаковки от мармеладных банановых долек. Джулия взяла с кровати ярко-синюю с оранжевыми полосами футболку, поднесла к лицу и глубоко вдохнула. Она надолго окунулась в знакомый запах, и плечи задрожали от вновь захвативших ее рыданий.

Очертания предметов стали туманными, и слезы капали с ее лица. Джулия бросила взгляд на разбросанные по постели подушки: на одной из них до сих пор оставалась вмятина от его головы. Она тяжело вдохнула и задержала дыхание, а потом посмотрела на потолок. Когда она увидела вмонтированные над дверью мониторы, ее передернуло.

— Тебе не следовало бы сюда заходить, — произнес брат, стоявший в дверном проходе и наблюдавший за ней. — Думаю, было бы лучше, если б ты переночевала сегодня в главном здании.

— С этой минуты я не намерена следовать твоим советам, Харрис. — Девушка едва удостоила его взглядом.

— Джулия, перестань все осложнять, — вздохнул Харрис и нерешительно вступил в комнату, брезгливо обходя груду грязной посуды. — Здесь такой бардак, первым делом утром пришлю сюда обслугу.

— Обслуга… — Джулия резко и зло усмехнулась. — Тебе никогда не приходило в голову, почему ни ты, ни я не можем обходиться в этой жизни без «обслуги»? У нас есть люди, которые нас охраняют, возят, которые готовят, а потом убирают после нас. Обслуга, обслуга, обслуга…

— Естественно, мы не обходимся без них. — Харрис, с трудом удерживая равновесие, стоял на одной ноге и, сморщившись от отвращения, отдирал с подошвы дорогого ботинка обертку от мармелада. — Мы очень — вот черт, никак не отклеивается! — мы очень богатые.

— Ну, тогда, с твоего позволения, я становлюсь бедной прямо сейчас. — Девушка присела на край кровати, машинально провела рукой по смятой простыне. — Как только смогу все уладить, я отсюда съеду.

— Это глупо! У нас же двадцать девять отдельных спален!

— Это у тебя двадцать девять спален. Ты король своего замка. Я же не знаю, что у меня есть или кто я вообще. Но хочу выяснить это.

Когда Билли пребывал в прекрасном расположении духа, он ел мармеладные банановые дольки. Когда же испытывал депрессию, то питался попкорном, настолько сильно приправленным солью, что это могло вызвать сердечный приступ. В каждой комнате коттеджа валялись пакеты с остатками воздушной кукурузы. В доме Колина пахло как в кинотеатре.

Он страдал так, как никогда не страдал раньше. Через пару дней он перестал отвечать на телефонные звонки, убедившись, что Джулия не собирается ему звонить. Он целую неделю не брился. Когда он смотрелся в зеркало, то видел там Тарзана. Правда, попкорн уже заканчивался, а так как депрессия и не думала оставлять его, он понял, что ему придется прервать свое добровольное заточение и сходить в ближайший магазин. Билли собрал остаток сил и поднялся с кровати, когда кто-то постучался в переднюю дверь.

Сердце у него подскочило и совершило тройное сальто. Это не Колин… У него есть ключ. А вдруг это она?

Билли с трепетом открыл дверь — и сердце едва не остановилось.

На пороге стоял Харрис.

Было трудно определить, кто выглядел более подавленным: мужчина в доме или тот, который стоял на крыльце. Харрис казался еще более худым, чем в последний раз, когда его видел Билли. Плечи брата Джулии словно еще больше поникли, а несчастные, как у собаки, глаза ввалились и потускнели.

— Нам нужно поговорить, — буркнул Харрис, оглядывая Билли с головы до ног. — О боже. Ты только что проснулся?

— Я еще не ложился, — ответил Билли безжизненным голосом.

— Прежде чем уехать из Флориды, я пытался дозвониться тебе, но никто не отвечал. Я боялся, что уже не застану тебя здесь, — сказал Харрис.