Побег из Северной Кореи. На пути к свободе - [30]

Мы с мамой только что пересекли половину Китая со сбережениями, спрятанными в одежде, и со страхом в душе. Мы сначала сели на поезд до Пекина, потом направились автобусом на северо-запад, прямо к монгольской границе.

Эренхот — последний китайский город на пути к Улан-Батору, монгольской столице. Но для того, чтобы попасть в Улан-Батор, надо сначала пересечь огромные пустыни. Приближался час истины. О дальнейшем сценарии побега мы знали только то, что получим свободу только в том случае, если китайских пограничников получится в вести в заблуждение. В случае провала мы рисковали отправиться в Северную Корею.

Внезапно ко мне подошли двое мужчин бандитского вида: проводники. Как только был установлен контакт, они спешно потащили нас к своей машине. Но в автомобиле все осложнилось. Вместо того чтобы успокоить нас и рассказать о плане, они сразу заговорили о деньгах. Двое китайцев корейского происхождения были подозрительны и требовали, чтобы мы немедленно отдали деньги за переход. Моя мать не поверила и стремительно вытащила меня из машины.

— Это ловушка, — сказала она мне. — Эти люди хотят только выманить у нас деньги. Мы не можем доверить свою судьбу этим бандитам!

В растерянности мы укрылись в общественной бане незнакомого города. Мы чувствовали себя потерянными, идти было некуда. Но неужели мы приехали, чтобы отступить в последний момент? Один из проводников позвонил нам по мобильному телефону и настаивал… После долгой беседы мы согласились продолжать переговоры у него.

По лабиринту маленьких пустых улочек мы пришли к ветхому домику на окраине Эренхота. Двое мужчин впустили нас в комнату, очень грязную, с единственной кроватью. Казалось, что в доме не живут постоянно, он скорее служил временным убежищем для преступников. В стене напротив открывалась дверь в другую комнату. Там мы нашли трех женщин из Северной Кореи. Они тоже хотели уйти из страны. Они не потратили ни одного юаня, поскольку их приютила христианская церковь, которая и должна была оплатить их путь к свободе. С виду женщины очень верующие. Это нас немного успокоило.

Потом я узнала, что американские миссионеры-протестанты играют главную роль в тайной отправке северокорейских беженцев в Сеул. У миссионеров есть деньги, пути, связи, и они часто берут на себя издержки, переправляя в Южную Корею желающих уехать нелегалов. Щедрость не вполне бескорыстна: цель этих церквей, иногда разделенных на секты, состоит в пополнении рядов общины верующих в Сеуле. Но это небольшое требование в обмен на свободу.

Встреча с теми женщинами немного успокоила нас, можно было поговорить. В конце концов, может быть, эти проводники правда знают, что делают? Не имея ни аргументов, ни альтернативы, мы в итоге решили смириться со своей участью. Мы достали деньги, чтобы оплатить переход. Проводники так и бросились на них. Мы протянули 20 тысяч юаней мужчинам. Нас обманут?

* * *

Отправление назначено на завтра, но надо было дождаться ночи, чтобы уменьшить риск ареста. День ожидания, проведенный между тревогой и нетерпеливым желанием решить свою судьбу, тянулся бесконечно. Мы ведь все еще не знали подробностей того, что нам вскоре предстоит и каким образом мы достигнем далекого Сеула. Проводники были все так же неразговорчивы.

Наконец в Эренхоте наступил вечер, стемнело быстро. Начался обратный отсчет. Около 10 часов мужчины с суровыми лицами сделали нам знак: пора отправляться. Перед домом нас ждала старая разбитая машина. Нас было семеро, и мы все должны были втиснуться в конструкцию, рассчитанную максимум на пятерых человек! Двое мужчин сели впереди, а мы, женщины, впятером забрались на заднее сиденье, стиснутые, точно сельди в банке. Я, самая маленькая, сидела на коленях у попутчиц. Машина дернулась, тронулась с места и покатила по безлюдным улочкам.

Потом мы выехали на главные улицы города, освещенные большими фонарями. Но примерно через четверть часа последние огни исчезли, нас окружила темнота.

Очевидно, мы окончательно оставили позади город и цивилизацию. В беловатом свете фар я различала все более чахлую растительность. Редкие деревья исчезли понемногу, уступив место каменистому пейзажу; время от времени попадались кусты. Казалось, мы углубляемся в пустыню.

Через какое-то время мы съехали с битумной дороги на неровный проселок. Меня трясло, я едва удерживала равновесие, сидя на коленях у подруг по несчастью. Атмосфера в машине была напряженная. Мужчины впереди хранили молчание, и каждая из нас терялась в собственных догадках, воображая опасности, которые ожидали нас в ближайшие часы. Мы прошли точку невозврата, но не знали, чем кончится дело.

Внезапно впереди темноту прорезал белый свет фар. Наш водитель немедленно выключил все огни, снизил скорость и потихоньку двигался вперед в темноте. Найдя подходящее место на обочине, он съехал в сторону и выключил зажигание. Фары приближались. Напряжение в машине выросло до предела.

Только бы убедиться, что это не полиция и не пограничная служба! Здесь патрули появлялись регулярно. Загадочная машина продолжала приближаться, не снижая скорости. На наших глазах она выросла и, наконец, проехала мимо, подняв облако пыли. Уф, обычная машина, людей в форме нет на горизонте! Потом красные точки задних фонарей исчезли позади. Снаружи, в полной темноте, нас окружала тишина пустыни. Водитель повернул ключ зажигания, включил фары, выехал из укрытия и вернулся на тряский проселок.