Побег из Северной Кореи. На пути к свободе - [28]

Время шло, мой братик все не показывался, мы начали сердиться. Мы чувствовали себя преданными…

И гнев прорвался. Мы кричали, моя мать решила, что это слишком. Лучше немедленно уйти. Тем хуже для ребенка! Внезапно мать поднялась и потащила меня к входной двери. На улице уже стемнело. Мы шли по площадке в полной темноте и не оборачивались. Тут нас догнал «дядя» и попытался преградить нам путь. В это время крестьянин схватил наши рюкзаки, оставшиеся в комнате. Они хотели наших денег, это все, что их интересует! Мы отбивались, и у нас получилось скрыться в темноте. Крестьянин не преследовал нас. Он вообразил, что получил наши сбережения, захватив сумки, и думал, что мы за ними вернемся. Он не знал, что мама спрятала деньги на животе, за поясом. Возвращаться назад мы не собирались.

Словно шальные, мы бежали по маленькой дорожке, которая спускалась к деревне. Дорога была скользкая от заледеневшего снега. Стоял январь, было ужасно холодно, а на полях лежало толстое белое покрывало. Тем хуже, нельзя было терять ни минуты. За нами бросятся в погоню, как только поймут, что рюкзаки наши пусты. Надо было сойти с дороги, запутать следы. И вот мы пошли через поле в чернильной тьме. Снег доходил мне до колен, и я все равно бежала, задыхаясь. Я так быстро ушла из дома, что не было времени надеть обувь. На ногах у меня домашние носки. Но колебаться и раздумывать нечего. Надо, чтобы между нами и этой проклятой фермой расстояние стало как можно больше. Мы быстро шли до самого рассвета.

Вот так мы отметили китайский Новый год в 2004-м. Какой кошмар! В тот момент я еще не знала, что в последний раз посетила ферму.

Ранним утром, после безумной пробежки через заснеженные поля, мы наконец нашли остановку автобуса на шоссе. Мы уехали и нашли убежище в городке, где я раньше работала в пекарне. Там я купила обувь и теплую одежду. Мы остановились в грязной гостинице (пять юаней за ночь — меньше одного евро), чтобы собраться с силами.

Это был худший Новый год в моей жизни.

Глава 12. Мечта о Южной Корее…

Я была подавлена как никогда. Вокруг нас, по китайской традиции, взрывались фейерверки. В праздничном городе мы были одиноки и потеряны. Прошло шесть с половиной лет с тех пор, как я бросила школу; у меня не было ни дома, ни перспектив. А главное, что мы оставили моего младшего брата — навсегда, конечно. Я думала о нем, мне так его не хватало. В эти мгновения я чувствовала беспредельную ненависть к «отчиму». Мне временами хотелось убить его собственными руками.

Назавтра мы на автобусе уехали в Далянь. Мы вернулись в центр трудоустройства, и мама немедленно вернулась к работе у стариков. Они в ней нуждались, пожилому господину становилось все хуже. Итак, мама без задержки принялась за работу. Но с меня уже хватило этого города, я хотела уехать далеко, я задыхалась там. Кымсун оставила нам номер мобильного телефона. Я позвонила ей из телефонной будки.

— Я хочу поехать в Шанхай. Я больше не могу.

Через неделю после возвращения в Далянь я отправилась на юг. Маму я оставила в Даляне. Я надеялась, что передо мной в Шанхае, таинственном и незнакомом мегаполисе, откроется новая, более благоприятная глава.

Выйдя на вокзале в Шанхае, я последовала указаниям Кымсун, чтобы добраться к ней на работу. Город совсем не похож на Далянь: он казался мне огромным, улицы были широкие, многолюдные, грязные и запутанные, как лабиринт. В конце концов, я оказалась перед корейским супермаркетом. Именно там Кымсун заполучила работу кассира. Она много трудится, даже не смогла приехать меня встречать. Но какое счастье снова увидеться! После первых мгновений встречи и разговора я поняла, что она удачно устроилась. Она делит комнату с еще одной работницей из супермаркета.

Позже, уже в спокойной обстановке, Кымсун мне призналась, что поначалу ей пришлось помучиться, ведь она приехала в Шанхай одна, не имея связей. У нее было недостаточно денег, чтобы выжить без работы. Она была вынуждена, за неимением лучшего, несколько ночей провести на вокзале, точно нищая. Но здесь есть работа, если ее искать. Она подсказала, как и мне устроиться на работу. В первую очередь надо было обязательно раздобыть фальшивые документы. К моему большому удивлению, оказалось, что в этом городе ничего нет проще. Повсюду валяются листовки, предлагающие фальшивые документы за скромную сумму в 100 юаней (меньше 10 евро). Достаточно позвонить по указанному номеру, принести фотографию (и деньги) — и оп, все готово. В ту пору идентификационные карточки были примитивны, и, как я понимаю, их было очень легко подделать.

Благодаря этому магическому средству я быстро получила место официантки в южнокорейском ресторане. Условия были куда лучше, чем в пекарне, люди симпатичные. Благодаря сестре я понемногу встала на ноги.

Однажды, через четыре месяца после моего приезда, Кымсун сообщила мне с радостью и сожалением:

— Мне позвонила мама. Она еще раз пыталась вернуться на ферму, повидать Чанг Цзяна… Все плохо обернулось. Маме плохо, она хочет приехать к нам.

Вот так мы снова собрались вместе. Моя мать, в свою очередь, обзавелась фальшивыми документами, и мы все трое поселились в одной комнате.