Победы, которых не было - [24]

Здесь надо отдать должное Александру Васильевичу — уяснив ситуацию, он среагировал мгновенно. Не дав противнику окончательно замкнуть кольцо, по труднопроходимым тропинкам Суворов совершил ряд неожиданных маневров и все-таки сумел пробиться из этого, как казалось большинству наблюдателей, смертельного капкана. Уже упоминавшийся выше Клаузевиц писал, что великие полководцы даже отступают, как львы, — рыча и огрызаясь во все стороны. Русский фельдмаршал-практик хорошо проиллюстрировал эту мысль военного теоретика, спася не только собственную репутацию, но и честь всей царской армии. К 12 октября ведомые им полки вышли из альпийских ущелий в районе городка Фельдкирх, который находился на территории, контролируемой австрийцами.

Тем не менее, материальные результаты прорыва выглядели весьма плачевно. Обоз и артиллерию пришлось бросить на труднодоступных горных перевалах, и даже транспорт с ранеными полководец вынужден был оставить на милость победителей. Людские потери составили почти треть корпуса — около 7000 человек, что по меркам того времени считалось крупной убылью. Для сравнения достаточно вспомнить, что во всех своих многочисленных полевых сражениях с турками Суворов в сумме не потерял такого количества солдат.

Но отечественная историография в угоду мифу о непобедимости главного национального военного гения предпочитает обращать внимание преимущественно на сам факт прорыва и сопутствовавшие ему героические моменты. Тотальные масштабы эта тенденция приобрела в последние 50 лет советской власти, когда официальная пропаганда была повернута в русло ура-патриотической идеологии. В результате поражение в Швейцарской кампании было «замаскировано», а сама она распалась на три части. Суворовский поход через Альпы, описываемый в эмоционально-восторженных тонах. Неудачное сражение Римского-Корсакова у Цюриха, изредка сухо упоминаемое как частная незначительная неудача. И действия австрийцев, подаваемые в качестве открытого предательства.

Но если взглянуть на исследуемые события через призму нормальной, военно-исторической логики, то они неизбежно вновь сложатся в общую операцию, поскольку все войска союзников в Швейцарии подчинялись Суворову и действовали согласно задуманному именно им единому плану, который имел и единый итог.

При таком подходе мы получим, что за весь период боев в Альпах (со дня прибытия фельдмаршала 15 сентября — по 5 ноября, когда начался отход суворовских частей из предгорий на зимние квартиры) русско-австрийские войска потеряли свыше 26 000 человек. (Русский историк Д. Милютин еще в середине XIX века опубликовал данные, которые гласили, что после суворовской кампании в Альпах в австрийском корпусе Петраша осталось 16 000 штыков. Петрашу подчинялись войска убитого Готце, Елачича, Линке и Ауфенберга, насчитывавшие до начала операции 22 000 солдат. Значит, их потери составили 6000 человек. Русская армия Суворова, после объединения с остатками полков Римского-Корсакова и только что подошедшим 7-тысячным корпусом Конде, насчитывала 35 000 человек. Сравнив эти цифры с теми русскими силами, которые Александр Васильевич имел к моменту начала наступления, получим убыль — 20 500 человек. Подсчет осуществлен по указанной выше книге Ростунова.) Французы в соответствующую графу занесли порядка 8000 солдат.

Суворов без всяких оговорок был выдающимся военачальником, однако Альпийский поход убедительно продемонстрировал, что непобедимых полководцев не бывает в принципе. Роковые ошибки когда-нибудь допускают даже самые талантливые люди. О некоторых промахах Александра Васильевича, совершенных осенью 1799 года, уже говорилось выше. К этому можно добавить, что фельдмаршал вообще мог бы отказаться и даже решительно воспротивиться изначально рискованной идее переброски российских войск в Швейцарию (подав, например, в отставку). Но его повышенное честолюбие и ревнивая нетерпимость к чужой полководческой славе слились в своеобразную идею-фикс любой ценой «унять Бонапарта», которая, видимо, в конце концов, оказалась сильнее интуиции и учета вполне конкретных предостерегающих факторов.

Даже мало-мальски спокойный расчет был против Альпийского похода. Сам Суворов не имел опыта войны в горах. Его знаменитая тактика рождалась и применялась исключительно на равнинах. Поэтому и не сработал один из главных ее принципов — бросок к цели по кратчайшему пути — среди скал и ущелий наиболее короткая дорога не всегда самая быстрая. Если же еще учесть, что русская армия не просто не имела специально обученных и экипированных горных частей, а вообще почти поголовно состояла из людей никогда прежде не видевших даже небольших сопок, то факт победы фельдмаршальских страстей над обыкновенным здравым смыслом со всеми вытекающими из этого последствиями становится очевидным.

ГЛАВА 5 КТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ ВЫИГРАЛ БОРОДИНСКУЮ БИТВУ?

7 сентября (по старому стилю 26 августа) 1812 года неподалеку от города Можайска, примерно в 120 км от границы Москвы того времени, произошло генеральное сражение между главными силами русской армии — и «Великой армией» Наполеона, вторгнувшейся в Россию двумя месяцами ранее. В европейской историографии это сражение чаще всего именуют «битва под Москвой». У нас в стране оно получило название «Бородинского».