Победы, которых могло не быть - [94]

— Zwei Vollsahen.[277]

Взревели орудия. Недолет.

Снаряды «Принца Ойгена» накрыли противника.

— Gegner brennt. (Противник горит).

Старший артиллерист Шнайдер ввел еще одну поправку, а затем громко и четко скомандовал:

— Vollsalve!

6.01. Огромные пушки взревели снова, в пятый раз за четыре минуты.

— Achtung Aufschlag! (Внимание, удар!)

И снова «Худ» скрылся за стеной, вскинутой разрывами воды. К большому удивлению Шнайдера, белых фонтанов было всего шесть... значит, два не взорвались... нет, что это я...

— Er stüünkt,— закричал он, налегая на «i»,— stüünkt! («Он тонет, тонет!»)[278].

Не поднявшие водяных столбов снаряды угодили в самую середину «Худа», пробили все палубы и взорвались в погребах кормовых башен, битком набитых пятнадцатидюймовыми снарядами и пороховыми зарядами. Над «Худом» поднялся огромный белый шар, затем столб желтого пламени и черное облако, это было похоже на взрыв вулкана. В воздух взметнулись клочья орудий и надстроек, самый знаменитый в мире боевой корабль взорвался, подобно рождественской хлопушке[279].

— Он взорвался, взорвался! — продолжал ликовать Шнайдер.— «Худу» конец!

Корабль, составлявший славу и гордость Королевского военно-морского флота, переломился пополам, высоко вскинул нос и корму и ушел под воду[280]. Вся эта трагедия заняла примерно сорок секунд — сорок секунд, за которые не выстрелило ни одно орудие. Оставшиеся в живых почтили гибель гордого корабля минутой молчания.

— Несчастные сукины дети,— пробормотал Шнайдер, однако у него не было времени на пустые сантименты, нужно было заняться вторым кораблем противника.

— Zielwechse links! (Перенести прицел влево!)

Теперь единственной мишенью «Бисмарка» и «Принца Ойгена» стал «Принц Уэльский». Однако орудия английского крейсера сумели, в конце концов, нащупать цель, его шестой залп накрыл немецкий линкор[281]. Словно в отместку, пятнадцатидюймовый снаряд насквозь прошил мостик «Принца Уэльского», убив всех, там находившихся, кроме капитана. Орудия «Бисмарка» извергали снаряды каждые двадцать шесть секунд, «Принца Ойгена» — каждые двенадцать. Британцы кое-как отбивались, их девятый и тринадцатый залпы снова накрыли «Бисмарка», однако соотношение сил не оставляло сомнений в исходе боя. Два из пяти орудий «Принца Уэльского» смолкли из-за механических отказов, его палуба была изрублена в клочья. В английский линкор попало четыре пятнадцатидюймовых снаряда и три восьмидюймовых, причем последний пятнадцатидюймовый снаряд угодил прямо под ватерлинию, впустив в отсеки пятьсот тонн забортной воды. После двенадцати минут боя в одиночку и восемнадцати залпов «Принц Уэльский» смирился и отвернул в сторону. Это произошло в 6.13, через какие-то девятнадцать минут после того, как два британских боевых корабля гордо ринулись навстречу врагу.

К месту гибели «Худа» устремился британский эсминец. На поверхности воды среди нефтяных пятен плавали деревянные обломки и всего трое моряков: мичман Дандас, матрос Тилберн и сигнальщик Бриггз. «Должны быть еще; не может быть, чтобы спаслись только трое. Продолжайте поиски»,— приказал капитан эсминца. Эсминец прочесывал холодную субарктическую воду вдоль и поперек, однако новые находки ограничились несколькими мелкими обломками и матросским беретом. 2 адмирала, 90 офицеров и 1500 матросов нашли вечный покой на океанском дне.

Троих спасшихся передали на крейсер «Электра» и опросили. Дандас сказал, что сумел в самое последнее мгновение выбраться с верхнего мостика через иллюминатор. Бриггз выскочил из штурманской рубки через сорванный люк, по его свидетельству капитан Холланд даже не пытался покинуть свой обреченный корабль. Тяжелее всех пришлось Тилберну — вокруг его ботинка крепко обвился провод снижения какой-то радиоантенны. Уже уходя под воду, Тилберн перерезал провод складным ножом, затем выплыл на поверхность и осмотрелся. Вокруг не было ни души.

Сражение в Датском проливе (так назовут его историки) закончилось. «Бисмарк» и «Принц Ойген» полным ходом неслись в открытый океан. «Принц Ойген» вышел из боя без единой царапинки, «Бисмарку» же повезло значительно меньше — он получил три прямых попадания, два из них не причинили линкору особого ущерба, чего нельзя сказать о третьем. Крупнокалиберный снаряд пробил его борт в районе ватерлинии, затем пробил две топливные цистерны и застрял, так и не взорвавшись. К несчастью для «Бисмарка», при этом были разбиты вентили подачи топлива, что отрезало тысячам тонн мазута путь к топкам паровых котлов.

Это повреждение сыграло решающую роль в дальнейшей судьбе «Бисмарка». Корабль нужно было ставить в сухой док на ремонт, но где именно? Капитан Линдеманн предлагал догнать «Принца Уэльского», уничтожить его, а затем вернуться прежним путем на базу. Однако адмирал Лютьенс опасался, что Датский пролив уже кишит вражескими подводными лодками, а потому принял решение, спасительное для изуродованного рейдера: идти юго-восточным курсом к французскому побережью на военно-морскую базу Брест[282]. Однако имелась еще одна серьезнейшая проблема: топливо. Идя полным ходом, «Бисмарк» попросту не дотянул бы до Бреста, ему не хватило бы примерно 1000 тонн мазута (нужно думать, Лютьенс горько пожалел, что не дозаправил свой корабль в Берген-фюрде). Хочешь не хочешь, приходилось снизить скорость — и довольно существенно