Победы Космодесанта - [28]

Дискуссия по поводу предложения, с которым Цвейг прибыл на Вульскус, как раз и стала одной из таких напряженных ситуаций. Уполномоченные члены гильдий орали на жирных прометеевых баронов, полумеханические техножрецы огрызались на пылкие речи облаченных в мантии экклезиархов. Даже горстка поджарых прощелыг, представлявшая профсоюзы была готова оскалить зубы и потребовать ряд уступок в качестве компенсации толпам простых рабочих, которых они якобы защищали. Но стоило кому-то из промышленников или членов гильдий бросить профсоюзным деятелям подачку, как те сразу затыкались. Остальных утихомирить было гораздо труднее.

Шли споры, насколько мудрым будет решение пренебречь интересами прочих Великих Семей ради удовлетворения просьбы Дома Гераклиуса. Одни считали, что паломники должны иметь возможность добираться до Вульскуса любым способом, другие же заявляли, что станет меньше неразберихи и больше порядка, если контроль перевозок будет осуществлять одна семья навигаторов. Члены гильдий и промышленники, уже успевшие заключить с Домом Гераклиуса эксклюзивные контракты на перевозки через варп препирались с партнерами других навигаторов, обеспокоенными тем, как текущая ситуация скажется на их собственных соглашениях о поставках.

Наблюдая за тем, как планетарный совет спорит до хрипоты, Маттиас уже было призадумался, а не обойтись ли ему без них и не принять ли решение самому. Ведь всегда можно направить силы СПО для перевоспитания того, кому его решение придется не по нраву.

Маттиас бросил взгляд на пышное убранство галереи для посетителей, располагавшей сзади над ярусами зала. На создание впечатляющей роскоши в галерее с расходами не считались. Высоких гостей окружали яркие голопикты из истории и культуры Вульскуса. Стены были увешаны роскошными гобеленами с изображениями чудес промышленности и богатств планеты и ее спутников. И если кому-то из прибывших посланников становились неинтересны ожесточенные дебаты планетарного совета, то экзотических изваяний, изображавших вульскианские диковины, было вполне достаточно для развлечения.

Тем не менее Цвейг, оказавшись в галерее, даже не взглянул на ценные произведения искусства, которые его окружали. Он упорно продолжал наблюдать за тем, как внизу бушуют споры, невзирая на утомительность сего занятия. Видя, как Цвейг то и дело поглядывает на свой старинный хронометр, Маттиас решил, что, должно быть, вольному торговцу наскучило происходящее.

Губернатор посмеивался при виде испытываемого Цвейгом неудобства. Прежде всего, Цвейг сам об этом просил. И кто как не он донимал Маттиаса расспросами, когда соберется совет и все ли лидеры Вульскуса придут выслушать его доводы в пользу Новатора Прискоса. Цвейг особо настаивал на присутствии всех влиятельных лиц Вульскуса на его выступлении с предложением от навигатора.

Что ж, желание вольного торговца было удовлетворено. Он представил свое предложение планетарному совету. Теперь ему оставалось сидеть и ждать их ответа несколько недель.

Маттиас снова издал смешок, глядя на то, как Цвейг продолжает забавляться хронометром. Губернатор подумал, а не захочет ли вольный торговец продать эту вещицу. Маттиасу еще не доводилось видеть таких хронометров, и он был уверен, что эта вещица удачно пополнила бы его коллекцию чужеземных драгоценностей и безделушек.

Но тут хронометр полыхнул яркой вспышкой, и веселью губернатора сразу пришел конец. Сначала Маттиас решил, что, наверно в устройстве взорвалось какое-то реле из-за того, что Цвейг слишком много возился с ним. Он уже собрался приказать помощникам проверить, не ранен ли вольный торговец, но слова так и не вырвались из его уст.

На галерее рядом с Цвейгом возникли размытые очертания фигур, которые, впрочем, выглядели куда реальнее движущихся голографических изображений. С каждой секундой они становились все отчетливее и плотнее. Эти громадные, невероятно широкие чудовищные фигуры были ростом вдвое выше человека. Несмотря на гуманоидные очертания, эти громоздкие твари из керамита и адамантия больше походили на машины, нежели на людей.

Маттиас ошеломленно глядел на странных пришельцев, которые двигались, загромождая собой галерею. Эти громадины были окрашены в тусклый оливково-серый цвет и испещрены черными и бурыми пятнами, нарушавшими целостность их очертаний. Если бы не вся эта сбивающая с толку пестрота, губернатор быстрее бы понял, кто они такие. Но когда один из этих великанов поднял руку, чтобы перевалить через перила галереи жутковатую автопушку с вращающимся блоком стволов, Маттиас заметил закрепленный на покрытом броней плече древний каменный крест. Вот тут-то он и узнал космодесантников в закованных в броню гигантах, окружавших Цвейга.

Хронометр, который вертел в руках Цвейг, на самом деле был сигнальным маяком. Космодесантники зафиксировали его местоположение и телепортировались в зал совета. В цели их визита не было сомнений: по неизвестной причине вольный торговец привел к лидерам Вульскуса смерть.

В зале воцарилась тишина, когда члены совета заметили пятерых гигантов, возвышавшихся над ними на галерее. Все присутствующие тотчас забыли о своих спорах и распрях, увидев как смерть разинула над ними свою пасть. Одни вопили от ужаса, другие, упав на колени, молили о пощаде, третьи, изобразив знак аквилы, взывали к Императору Человечества. Но, что бы они ни делали, конец их был предрешен. Приносящие Войну в тяжелых терминаторских доспехах открыли по съежившимся от страха заседателям одновременный огонь. Пять штурмовых орудий выпустили в вопящих людей, разрывая их тела, словно гнилые фрукты.