Победоносцев: Вернопреданный - [155]
Но в шкафу хранились в одинаковых переплетах и прочие книги Мещерского, и тоже с закладками, — вовсе не о войне! Правда, в отчете о поездке в Сербию закладок было погуще. Ему нравился ранний роман Владимира Петровича «Один из наших Бисмарков», и он иногда перечитывал фантастические приключения графа Ивана Александровича Обезьянинова. Иван Александрович! Не собезьянничал ли Мещерский у Гоголя? Что-то в Обезьянинове все-таки было от Хлестакова. А написан между тем остро, самостоятельно и узнаваемо. Судья Крокодилов, любитель обедов и сочинитель речей Зубенко, полицеймейстер Перепонтьев. Диалог легкий, скользящий, характерологический. Жизелла — легавая собака — кличку получила в честь любимого балета. Какие-то кусочки прозы Мещерского врезались в память. Вот как, например, выглядит представление чиновничества: ничего не возразишь — славно! «Граф дал руку только председателям палат и начальникам частей, директору гимназии не дал руку, по личным соображениям, а поклонился через пристукиванье ног, потом пожал руку предводителю, а председателю управы сделал поклон не ногами, а маленьким, чуть заметным изгибом спины, тоже из политических соображений…» Сколько лет прошло, но воспроизвелось в памяти без заминки и наверняка безошибочно. Сколько таких представлений повидал на своем веку сам Константин Петрович! Ни дать ни взять — точно срисовано с Валуева. Граф — отвратительное создание русского чиновничьего мира. Способность к иронии у Мещерского отнять нельзя. Удар нанесен метко! Конечно, Мещерскому далеко до Гоголя или Достоевского. Он слишком увлекался французской прозой. Но разве дурно изображена сцена заказа обеда повару Зубенко? Блестящая картинка! Суп-крем а ля Мадагаскар! «А нельзя ли хорошей кулебяки? — заметил один из помещиков, потирая себе ручонки». И далее прекрасно и очень смешно: «После долгих прений решено было избрать блюдо из третьего меню, под названием пьес де во, или телятина а ля женераль. А когда один из господ заметил, что и в слове «женераль» может быть намек, не совсем благонамеренный: от сочетания слова «телятина» с словом «генерал», — и что притом его сиятельство генерал, тогда опять возобновились прения, кончившиеся тем, что повар предложил вместо женераль — бешамель, и дело уладилось. Таким образом часа полтора длилось обсуждение in corpore вопроса о меню».
Что происходило с графом Обезьяниновым во вверенной ему области Комарино, свидетельствовало: Мещерский, несмотря на весь аристократизм и петербургский стиль, знал русскую жизнь не хуже тех, кого мы привыкли считать классиками. Чего только стоит описание камаринской земли! А мысль графа, пришедшая в голову во время путешествия в карете, по своей глубине не имела себе равных: «Есть ли между мухами начальники и подчиненные или нет?»
Да, много хорошего было у молодого Мещерского! Чудесно вылеплен исправник, столкнувший мужика с телегой в ров. Сломав транспортное средство и совершив молодецкий подвиг, он освободил дорогу для кареты графа Обезьянинова. А князь Мироволин, посланный графом ревизовать тюрьму: ватерклозеты, запах, камеры, больницу! Везде видения неутешительной жизни. Мироволин докладывал об ужасном состоянии тюрьмы на французском языке. Остро, остро! Ничего не оспоришь! И правдиво!
Эпопея Обезьянинова завершилась печально. Новый роман о том же герое «Граф Обезьянинов на новом месте» арестовали, и он долго лежал под печатями в цензурном комитете. Министр внутренних дел Лев Саввич Маков, впоследствии уличенный графом Дмитрием Андреевичем Толстым во взяточничестве и покончивший жизнь самоубийством, представил книгу Мещерского в Комитет министров. Константин Петрович, рассказывая нашумевшую в правительственных кругах историю Жене, иронизировал:
— Говорят, Мещерский вывел остроумные портреты Валуева, Тимашева и Горчакова. Странное дело открывается и, право, смешное. Валуев и Горчаков будут судить о том, верны ли их портреты, в комичном виде выведенные. Великий князь просил вернуть экземпляр, который Мещерский сумел сберечь от общей конфискации.
Таким образом, не все просто обстоит с князем Мещерским, в которого плевали многие на протяжении десятков лет. В нынешнюю постсоветскую пору его будто не замечают, вырывая по-прежнему любопытную страничку из отечественной литературы и журналистики.
Мысли о Мещерском увели Константина Петровича в сторону и заставили на мгновение забыть о войне, хотя в руках у него были два других опуса Мещерского и именно о войне, которые не так давно произвели на читающую публику известное впечатление: не меньшее, чем тургеневское «Накануне».
Дело освобождения свято
Он знал, что Россия абсолютно не готова к войне, к большой — тем паче. Босния и Герцеговина восстали первыми против турок — невмоготу стало, — затем присоединилась Болгария. Сербия и Черногория бросились на помощь и тоже объявили войну божественной Порте. А что же Россия? В конце июня государь встретился с австрийским императором Францем-Иосифом в богемском замке Рейхштадт. Их сопровождали министры иностранных дел князь Горчаков и Андраши. Монархи условились соблюдать строгий нейтралитет, а там по обстановке, но учитывая собственные интересы и интересы друг друга. Между тем Россия бурлила. Во многих городах славянские комитеты вербовали добровольцев. По всей стране шел массовый сбор пожертвований, формировались санитарные отряды.
В книгу Ю. Щеглова вошли произведения, различные по тематике. Повесть «Пани Юлишка» о первых днях войны, о простой женщине, протестующей против фашизма, дающей отпор оккупантам. О гражданском становлении личности, о юношеской любви повесть «Поездка в степь», герой которой впервые сталкивается с неизвестным ему ранее кругом проблем. Пушкинской теме посвящены исторические повествования «Небесная душа» и «Святые Горы», в которых выведен широкий круг персонажей, имеющих непосредственное отношение к событиям последних дней жизни поэта.
Юрий Щеглов. Жажда Справедливости: Историческое повествование. Повесть. / Послесловие: М. Шатров.Журнальный вариант. Опубликована в журнале Юность. 1987, № 11. С. 13–35.Повесть «Жажда Справедливости» знакомит с малоизвестными страницами гражданской войны на Севере России. Главный герой — сотрудник Наркомвнудела, крестьянин по происхождению и городской пролетарий по образу жизни. Восемнадцатилетний Алексей Крюков принял революцию как событие, знаменующее собой становление нового общества, в котором не только принимаются справедливые законы, но и выполняются всеми без исключения.Безусловно, историческая проза, но не только: вопросы, на которые ищет свои ответы Алексей, остаются и сегодня по-прежнему злободневными для людей.
До сих пор личность А. Х. Бенкендорфа освещалась в нашей истории и литературе весьма односторонне. В течение долгих лет он нес на себе тяжелый груз часто недоказанных и безосновательных обвинений. Между тем жизнь храброго воина и верного сподвижника Николая I достойна более пристального и внимательного изучения и понимания.
На страницах романа «Вельможный кат» писатель-историк Юрий Щеглов создает портрет знаменитого Малюты Скуратова (?-1573) — сподвижника Ивана Грозного, активного организатора опричного террора, оставшегося в памяти народа беспощадным и жестоким палачом.
Собственная судьба автора и судьбы многих других людей в романе «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга» развернуты на исторической фоне. Эта редко встречающаяся особенность делает роман личностным и по-настоящему исповедальным.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.