Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда - [4]

Успехи Абалаковых продолжились: в 1932 г. братья вместе с Алешей Гермогеновым (в то время председателем Московской горной секции) сделали траверс Безенгийской стены ― снежно-ледовой стены протяженностью более восьми километров, половина которой выше пяти тысяч метров, замыкающей Безенгийское ущелье ― район наивысших вершин Кавказского хребта прошли от Гестолы до Ш. Руставели под Шхару (Зап.) (дальше не пустила сильная непогода).

Однако, вскоре пришло и первое большое горе: зимой 1933 г. умер на седловине Эльбруса Алёша Гермогенов ― горы предупредили...

В 1933 г. ― Евгений, единственный из большой экспедиции, взошел первым на пик Сталина (Коммунизма), высочайшую вершину всего Союза (7495 м), стоящую в самой глубине Памира, это было 16-е по счету восхождение в Мире на вершины выше 7000 м. А Виталий с большой группой молодежи прошел траверс высшей вершины Алтая ― Белухи и совершил довольно трудное первовосхождение на вершину Иик-ту, высшую точку в Южно-Чуйском хребте.

В 1934 г. братья отдали силы военному мероприятию. Их пригласили на Памир руководить восхождением группы командиров на пик Ленина (7134 м), тогда считавшуюся второй по высоте в Союзе, высшую вершину Заалайского хребта, протянувшегося почти на двести километров с востока на запад. Виталий впервые увидел азиатские степные просторы, Алайскую долину ― ковыльную равнину шириной до тридцати километров, лежащую между снежным Алайским хребтом ― границей Ферганской равнины и Заалайским («Алайская долина поражает степным простором» ― географ Н. Корженевский), увидел море гор Памира, узнал азиатские высоты. Виталий ― первый русский покоритель вершины ― взошел вместе с двумя командирами (Евгений, пожертвовав вершиной, повел вниз группу ослабевших).

Оба брата оказались не мелькающими падающими звездами на альпинистском небе, но прочными светилами.

Осенью 1934 г. к братьям обратились среднеазиатские геологи, так как в глубине Тамынгенского ущелья, в отрогах Памиро-Алая было найдено месторождение дефицитного в Союзе олова, но выходы рудного тела были на очень крутой и высокой (4500 м) стене, для геологов недостижимой. Виталий провел разведку вместе с молодыми альпинистами Андреем Малеиновым и Владимиром Цейдлером дело выглядело серьезно. В 1935 г. братья, собрав группу (Валентина Чередова, Андрей Малеинов, Виктор Корзун, Михаил Дадиомов, Евгений Тимашев, Лоренц Саладин ― швейцарский альпинист, коммунист, с которым подружились раньше на Кавказе), отправились в глухой край. Это были глубины азиатских гор: путь шел через кишлак Варух, где Абалаковы увидели еще сохранившиеся каноны старой Азии ― пыльные кривоколенные улочки между глухих заборов, по которым стелились плети тыкв, со слепыми стенами домов ― из-за заборов были видны только развесистые урюки. Женщины в мешках паранджи с грузом на головах сухие старики в чалмах, темно-коричневые, достойно важные, как библейские патриархи, восседали на коврах чайхан под карагачами в пятнышках солнца...

Стена была обработана ― навешены перила, веревочные лестницы, повешены площадки, и геологи начали работы. Попутно были совершены несколько восхождений на близлежащие пятитысячные вершины, но главное, было продемонстрировано прикладное значение альпинизма, получившее определенный резонанс.

Виталий на этом не остановился. Окончив экспедицию, он по просьбе армейского командования провел воинскую часть на пик Трапеция (примерно 6500 м) в восточной части Заалайского хребта.

На следующий год, конечно, хотелось сделать что-то крупное спортивное. Тот, кто побывал в горах, уже не выйдет из ритма смены нового новым. 

Авария

Кивач, Кивач, ответствуй, ты ли?

И выслал бурю он в ответ.

Фёдор Глинка

Подошел летний сезон 1936 г. Виталий начал его, проведя десять армейских командиров на Дыхтау, а потом братья организовали экспедицию ВЦСПС на Хан-Тенгри, пригласив М. Дадиомова, Л. Саладина и молодого альпиниста Леонида Гутмана. Из далеких сухих степей Казахстана за зелеными предгорьями видны уходящие в небо белые цепи Тянь-Шаня ― «Небесные горы».

Над могучей горной стеной встает высоко изящная белая пирамида ― без пяти метров семитысячник ― пик Хан-Тенгри «повелитель духов» ― боязливо говорят китайцы Кан-тоо ― «гора крови» ― задумчиво говорят киргизы. Тогда она считалась самой высокой вершиной Тянь-Шаня.

Вершина была взята благополучно. Но у альпинистов есть примета ― поздравлять друг друга с победой лишь спустившись вниз. На спуске же налетела жестокая двухдневная снеговая буря, которыми славится этот район Тянь-Шаня: двое участников ― Дадиомов и Гутман ослабели, Гутман сорвался и пролетел двести метров, ослабел и Саладин... Спасая их, жестоко обморозился Виталий. Он, несмотря на это, пошел вниз по леднику Инылчек за помощью, а Женя на следующий день начал спускать пострадавших вниз. Не будем описывать тяжелые подробности.

Ампутации, выход из больницы, удостоверение инвалида. Надо бы подумать, раскинуть умом ― как жить дальше? Но это был Абалаков ― он был зашорен: только вернуться в спорт, вернуться в горы, ведь ему только тридцать один год!

Громкая слава прошлого ― ах, кому она нужна! («она не стоит одного ночлега под спальным, псиной пахнущим мешком» ― написал Константин Симонов).